— Я полагаю, губернатор, — сказал однажды без соблюдения формальностей генерал Мастерсон, сидя на коне в любимой позе — забросив одну ногу на луку седла, — что на вашем месте я бы дальше не поехал. Там у нас только линия стрелков. Поэтому мне и приказали поставить здесь большие орудия: у солдат понос начнется, если они начнут их откатывать назад — орудия-то тяжеловаты.
Были основания опасаться, что непосредственный военный юмор и в дальнейшем не будет столь нежным, как легкий дождик, стекающий с гражданских цилиндров. Но губернатор сумел сохранить достоинство.
— Как мне известно, — сказал он сурово, — там находятся некоторые из моих людей — в Десятом полку под командованием капитана Армистида.
— С ним стоит встретиться. Но впереди непроходимые заросли, поэтому советую оставить здесь коня и, — окинув взглядом свиту губернатора, — прочее снаряжение.
Губернатор пошел вперед один. Спустя полчаса он, продравшись сквозь частый кустарник, выросший на болотистой почве, ступил на твердую и открытую землю. Здесь, за ружьями, составленными в козлы, отдыхало почти полроты. На мужчинах и рядом с ними были отличительные атрибуты — ремни, ящики с патронами, рюкзаки и фляги. Некоторые, растянувшись на сухих листьях, крепко спали; другие, разбившись на небольшие группы, болтали о том о сем. Штатский увидел бы в этой картине признаки безалаберности, беспорядка, распущенности, военный — ожидания и готовности.
На некотором расстоянии от солдат на поваленном дереве сидел вооруженный офицер в помятой форме, он заметил появление гостя, к которому, отойдя от одной из групп, подошел сержант.
— Я хотел бы видеть капитана Армистида, — сказал губернатор.
Сержант окинул его внимательным взглядом; ничего не сказав, указал на офицера, взял винтовку и пошел следом за ним.
— Этот человек хочет видеть вас, сэр, — сказал сержант, отдавая честь. Офицер встал.
Только очень наблюдательный человек узнал бы в нем прежнего Армистида. В волосах, бывших каштановыми всего несколько месяцев назад, поблескивала седина. Загоревшее на открытом воздухе лицо прорезали морщины. Длинный синевато-багровый шрам на лбу говорил о сабельном ударе; кожа на одной щеке натянулась и сморщилась от пулевого ранения. Только очень преданная делу Севера женщина сочла бы его красивым.
— Армистид… капитан, — сказал губернатор, протягивая руку, — разве ты не узнаешь меня?
— Я узнал вас, сэр, и отдаю честь как губернатору штата.
Подняв правую руку на уровень глаз, он отбросил ее в сторону и вновь вернул на место. Военный этикет не предусматривает рукопожатий. И штатский отвел руку. Даже если он почувствовал удивление или досаду, лицо его не выдало.
