— Но этот мужчина — лучше его так называть, чем просто «он» — ведь не дороже для страны, чем ты? Или семейство Армистидов против «неписаного права»?
Несомненно, семейство Армистидов умело распознать оскорбление: лицо молодого человека вспыхнуло, затем побледнело, но он совладал с чувствами, помня о цели своего визита.
— Я не знаю этого человека, — сказал он достаточно спокойно.
— Извини, — сказал губернатор, даже не пытаясь изобразить сожаление, с каким обычно произносят это слово, и после минутного размышления прибавил: — Завтра пришлю тебе назначение на должность капитана в Десятый пехотный полк, который сейчас стоит в Нашвилле, штат Теннесси. Доброй ночи.
— Доброй ночи, сэр. Благодарю вас.
Оставшись один, губернатор некоторое время неподвижно сидел, облокотившись на письменный стол. Затем пожал плечами, словно сбросил ношу. «Плохо дело», — сказал он.
Сидя за столиком перед камином, он взял ближайшую книгу и машинально ее раскрыл. Его взгляд остановился на словах: «Когда Бог допускает, что неверная жена наговаривает на мужа, чтобы оправдать свои грехи, Он по милости своей наделяет других мужчин глупостью, и они верят ей».
Губернатор посмотрел на название книги — «Его Превосходительство Дурак».
Он швырнул книгу в огонь.
II
Как сказать то, что стоит услышать
Враг, потерпевший поражение в двухдневном сражении у Питсбург-Лендинга, несолоно хлебавши вернулся в Коринф, откуда пришел. За явную некомпетентность Грант, чью потрепанную армию спас от уничтожения и захвата военный азарт и искусство Бьюэлла, был освобожден от командования, которое, однако, передали не Бьюэллу, а Хэллеку, человеку сомнительных способностей, теоретику, пассивному и нерешительному. Шаг за шагом его войска, каждый раз разворачивающиеся в линию фронта при встрече с вражескими застрельщиками и строящие траншеи против мифических колонн противника, преодолели тридцать миль болотистой и лесной местности, чтобы встретиться с врагом, который ускользал от контакта, как призрак при первом крике петуха. Это была кампания «волнения и шума на сцене»[15], разведок, противоречий типа «испорченного телефона» и контрприказов. В течение недель этот торжественный фарс приковывал всеобщее внимание, отвлекая известных граждан от политических сражений ради возможности, ничем не рискуя, проникнуться ужасами войны. Среди них был уже известный нам губернатор. В штабе армии и в лагерях воинских частей своего штата он был привычной фигурой, там он появлялся с несколькими сотрудниками из близкого окружения, все — верхом, безукоризненно одетые и в цилиндрах. Они излучали неисчерпаемое обаяние, создавая впечатление, что за морем суровой борьбы лежат благополучные, мирные земли. Выглянувший из окопа грязный солдат, увидев проезжавший мимо нарядный кортеж, оперся на лопату и грязно выругался громовым голосом, показывая свое отношение к этой декоративной неуместности на фоне его тяжелой работы.
