Несколько ранее, после того, как Кошка ушла от овсяного поля, потихоньку скрывшись от разъяренного кабана, охотник на помосте продолжал напряженно всматриваться в шумную темноту. Громкий топот кабаньих копыт и треск кустов напугали и удивили его. Он никогда раньше не слыхал такого кавардака.
Хряк, подчинив себе кабанье стадо, понял, откуда исходит ненавистный ему человеческий запах. Он сорганизовал своих новых воинов. Несколько кабанов стали в ряд от овсяного поля до дерева, на котором находился помост с охотником. Другие кабаны стали на спины первых, на одного кабана меньше по длине ряда, следующие еще выше. Хряк приказал молодому кабану бежать вверх по этой живой лестнице, а сам направился следом за ним.
Перепуганный охотник всадил арбалетный «болт» в впереди бегущего, после чего до него добрался хряк. Сбросив с помоста свою жертву, хряк долго, наслаждаясь, терзал её, реализовав, наконец-то, свои мечты, родившиеся в тюрьме скотного двора, в ожидании неминуемой смерти. Покончив с охотником и добив раненого стрелой кабана, он бросился по кошкиным следам. Следы вели к реке.
Это был шанс. Схватить прижатую к реке стадом Кошку было вполне реально. Хряк развернул свое воинское стадо широкой «лавой» и бросился к воде.
Кошка приближалась к середине реки. Внезапно она увидела, как из тумана показывается нос грузовой лодки, идущей пересекающимся с её курсом. Вдобавок к этому еще и сзади, на покинутом берегу, послышался какой-то топот. Кошка бросилась животом на свой узкий плотик и изо всех сил принялась грести всеми четырьмя лапами и хвостом, нервно крутящимся сзади, как винт катера. Стремительно пересечя фарватер, она стрелой выскочила на берег и на всех четырех лапах понеслась прочь от этой неприятной ей сейчас туманной реки. Впереди показались строения города Зерса.
Рассчитывая добраться до вожделенной добычи на берегу, хряк построил своих кабанов широким фронтом, и Кошке было вроде-бы не уйти. Увернуться от массы кабанов она бы не смогла, а прыгнув в воду с берега была бы все-равно настигнута в реке. Хряк уже предвкушал, как он будет рвать и жрать кошкино тело, продолжая свою метаморфозу и превращаясь в еще более могучее чудовище. Велико же было его разочарование, когда он понял, что добыча уже уплыла. Ему казалось, что местные лягушки, квакая, смеются над его неудачей. Прыгнув на ближайшую и втоптав беднягу копытом в илистый грунт берега, он погнал своих подчиненных в реку, в надежде настичь Кошку вплавь в тумане реки.
