Реактивация | страница 48



Спартакиада принесла гору ништяков в виде приятной на ощупь пачки рублей, из которых двадцатка ушла за материалы на обувку и амортизацию оборудования, пары классных кроссовок и дополнительного подарка в виде демисезонных кожаных сапог для матушки спортивного неугомона. К сожалению, многопрофильные соревнования закончились до мая, а игры за башмачников на первенстве города по футболу предполагались не часто. Так что, выделив в семейный бюджет оговоренную половину и скормив Андрейке положенную пятёрку, Старков взгрустнул. Зато Викуленция обрадовалась ещё парочке сотен и начала исследование рынка квартир, сдаваемых в аренду. Перевод статьи, сделанный ею, оказался удобным, буквальным, с выделенными незнакомыми терминами на языке оригинала. Олег подправил то, в чём петрил, в паре мест, и передал академику для осознания.

В школе начались нелады, грозящие санкциями а-ля "разговор с родителями" из-за прогулов и двоек. Пятёрки, возникающие в удачные моменты, когда можно было сказать своё, надыбанное, поставили в тупик всё трио ответперсон: классную руководительницу, завучиху и директрису. Можно понять постоянно неуспевающего ученика, можно оценить блестящие ответы, но как врубиться в броски от двоек к пятёркам и обратно, причём без какой-либо логики или системы. Родители Старкова давно числились в разряде трудновызываемых, поэтому экзекуция началась с персональной беседы.

- Почему прогуливаешь, Старков? - завуч задала вопрос на который просто-напросто не было ответа.

- Виноват, Тамара Петровна, врать не хочу, а правду сказать не могу.

- Ну, как "не могу", как "не могу", - подключилась классная, - мы же тебе помочь хотим, а для этого нужно знать причину!

- Чтобы мне помочь следует меня, после окончания восьмого класса, запихать снова в шестой. Иначе не будет никакого смысла. Я не понимаю четыре пятых того, что даётся на уроках.

Дальше последовал краткий печальный рассказ о валянии дурака и хитром вывёртывании последние три года учёбы. Грустное лицо подтверждало правду-матушку и реалии сложившегося положения. Олег был столь красноречив, что начал верить сам себе! В принципе, он говорил чистую правду, но о Шмыне-бывшем, а не о нынешней матрёшке в облике подростка. Чуток харизмы, щепотка понимания трудностей, создаваемых для педагогов, малёхо грустной улыбки по поводу ситуации... Училки, ошалевшие от искренности визави, начали делиться решениями проблемы: