— Он был совсем здоров? — спросил доктор.
— Совершенно здоров. Еще вчера он бегал по двору, — ответил Красный брат.
У Танги сдавило виски. Ему казалось, что голова у него раскалывается; его захлестнула волна стыда и отвращения. Он дрожал от гнева. Зубы у него стучали.
— Неправда! — закричал он. — Это ложь!
Все головы повернулись к нему. Красный брат побагровел. Он буркнул:
— А ты — марш в мастерскую! Не слушайте его… Это коммунист. Он сидел в германском концлагере.
— Что, испугались? — кричал Танги. — Боитесь, что доктор узнает правду? Ну и пусть! А я выложу ему всю правду! Даже если вы меня убьете! Даже если вы разорвете меня на клочки!
Красный брат в ярости повернулся к капо:
— Маноло, уведи этого припадочного в полировальную мастерскую!
Танги резким движением отстранил протянутую к нему руку. Он оттолкнул ее с отвращением:
— Не трогайте меня! Мне противно! Мерзко!
— Дайте ему говорить. У него, видно, есть что сказать.
Это вступился доктор, небольшой лысый человек в очках, с бледным лицом. На нем был изящный серый костюм, в руке он держал кожаный портфель. Его слова ошеломили Красного брата и капо. Вокруг Танги воцарилось молчание. Глаза его были полны слез, грудь бурно вздымалась от волнения.
— Говори… Как тебя зовут?
— Танги.
— Ты будешь говорить правду, только правду?
— Да.
— Ты знаешь, что тебе придется давать показания следователю, если начнется расследование?
— Да.
— И ты не боишься сказать правду?
— Боюсь.
— Тогда почему ты хочешь говорить?
Танги замялся. Как объяснить доктору, что, если ты остался один на свете, тебе уж нечего терять? Как объяснить ему, что, если человек потерял надежду на лучший мир, он обретает мужество говорить правду? Как объяснить, что, если все, во что ты верил, разрушено, ты уже не можешь, даже в тринадцать лет, бояться людей? Танги ответил только:
— Ну, знаете, что до меня… мне уже все равно!
— Ты правонарушитель?
— Нет.
— Почему же ты здесь?
— Сирота.
— Так что ты хочешь сказать?
— Вы ничего не знаете! Он коммунист! — воскликнул Красный брат. — Он наплетет вам всяких небылиц. Нечего его слушать! Он коммунист!
Доктор повернулся к Красному брату:
— Откуда вы знаете, что он коммунист?
— Немцы отправили его в лагерь.
— Сколько же ему было тогда лет?
— Десять или одиннадцать.
— Коммунист в десять лет? — Доктор устремил на брата долгий, пристальный взгляд, в то время как тот бормотал какие-то бессвязные слова.
— …Он не верит в бога, у него нет ничего святого, — выговорил тот наконец.
