Снова начался бесконечный сбор. Обозленные капо бегали по рядам. Заключенные поднимали руку и кричали: «Хайль Гитлер!» Но все время кого-нибудь недоставало. Танги устал. Он отдал бы все на свете, лишь бы кончились все эти формальности. Но таков был устав. Танги подумал, что, в конце концов, надо же немцам знать число своих заключенных и что, наверное, англичане поступают так же. И он старался развлечься. Ему пришлось три раза кричать «Хайль Гитлер». Наконец капо остались довольны. Арестованные начали расходиться.
— Капо, заведующий работами, — мой приятель. Пойдем, я попрошу, чтобы он послал тебя со мной.
Танги отправился с Гюнтером. Несколько минут спустя он уже шел на «стройку» с двумя десятками арестантов. Они отбивали шаг и пели: «Die Fahne hoch, die Reihen fest geschlossen…» Танги не знал слов песни, он просто открывал рот. Гюнтер сказал ему, что все обязаны петь и шевелить губами.
От лагеря до стройки было около километра. Там Танги выдали лопату. Всем велели копать что-то вроде траншей; никто не знал, на что они нужны. Капо по работе и эсэсовец наблюдали за арестантами. Танги спустился в ров и стал делать то же, что и другие. Но у него не хватало сил выкидывать из траншеи полные лопаты земли. Ему приходилось делать это с разбегу. Мало-помалу он начал работать машинально, почти бессознательно. Эсэсовец курил и болтал с капо. Они смеялись. Танги чувствовал, как его постепенно одолевает усталость. У него ныли руки и ноги, а ладони горели. Поднимая лопату, он шатался, и ему приходилось все увеличивать разбег, чтобы выкинуть землю из рва. Раза два ему не удалось справиться с лопатой, и земля посыпалась ему на голову.
Танги поднял глаза и встретился взглядом с Гюнтером. Молодой человек улыбнулся ему. Танги отер пот со лба и тоже улыбнулся. Ему стало легче. Странно, как Гюнтер умел подбадривать его и вливать в него новые силы! Несмотря на усталость, на боль в руках и ногах, Танги был доволен: он знал, что Гюнтер рядом и думает о нем.
Наконец в полдень эсэсовец дал короткий свисток, и заключенные прекратили работу. Они уселись прямо на земле. Танги пристроился возле Гюнтера, который встретил его с улыбкой.
— Вначале тебе будет тяжело, — заметил Гюнтер, — но понемногу ты втянешься. Лучше работать здесь, на стройке, чем на заводе. Тех, кто работает на производстве, постоянно обвиняют в «саботаже» и наказывают. А тут нас ни в чем не обвиняют. Работа труднее, но зато ты хоть спокоен, что не попадешь в тюрьму.
