– Она в твоем сердце, – выносит свой вердикт Камаил.
– И что это значит? – спрашивает Натаниель.
Лиам вздрагивает, точно ему известен ответ.
– Мы сможем извлечь магию, – объясняет Серафина, – только после смерти Майлин.
– Лиаскай слишком тесно с ней связана, – говорит Камаил таким голосом, будто в этом есть что-то прекрасное. – Пока жизнь наполняет сердце Майлин, Лиаскай тоже будет жить. Слишком поздно их разлучать.
Вскочив, Натаниель нервно прохаживается туда-сюда.
– Так нельзя. Мы не можем оставить все как есть. Майлин умирает.
– Все мы умрем, – просто замечает Камаил. – И если я не слишком ошибаюсь в тех, кто сейчас стоит рядом, о Майлин будут помнить. А это дорогого стоит.
– Кам, думаю, твои слова ничем не помогут, – одергивает его Серафина.
А вот я не уверена, помогут или нет. Может, Камаил прав. Разве кто-то выбирает, когда ему умереть? Нет, не могу сейчас об этом думать. Сосредотачиваюсь на Лиаме, который, кажется, дышит с трудом. На Натаниеле, на шее которого видна пульсация вен. На Алис, по щеке которой катится первая слеза, мерцающая в лунном свете.
– Все впустую, – шепчет Алис.
Вдруг Лиам гневно нахмурился, моргнул несколько раз, протер глаза и снова уставился на меня.
– Огня! – резко приказывает он.
Натаниель тут же передает ему какой-то факел, и Лиам хватает его почти вплотную к пламени и подносит так близко к моему лицу, что я на секунду пугаюсь, что он подпалит мне ресницы. Несколько мгновений Лиам пристально изучает меня таким взглядом, словно я в чем-то провинилась. Затем он отбрасывает факел и бьет кулаком по земле, словно желая наказать опаловые прожилки в камне.
– Ты чего? – дрожа от испуга, лепечу я.
– Не впустую! – цедит он. – Это не прошло впустую. Майлин, за эту проклятую попытку ты заплатила не только надеждой.
– Прекрати! – из моей груди вырывается скулеж. – Ты меня пугаешь. О чем ты говоришь?
Мне не ответили. Натаниель и Алис тоже смотрят мне в глаза. Не знаю, что они там разглядели, но это взволновало их так же сильно, как и Лиама.
– Майлин, – наконец произносит Алис, – ты помнишь глаза сестры в день твоей коронации?
Лиам разочарованно вздыхает, а Натаниель гневно кривит рот, догадавшись, что Алис не знает о моей сделке с Королевой. Я ей не рассказала.
– Нет, – признаюсь я. Слово на вкус горькое и едкое. – Я не помню ее.
На лице Алис написано полное недоумение, но она не допытывается.
– Белые пятна, – произносит Лиам, выдавливая из себя улыбку. – Твои глаза похожи на летнее небо с белыми облаками.
