— А как же холод? Тьма, давление? Как вам удается существовать глубоко на дне?
— Мы живем не на дне, а на вершинах подводных вулканов, материковых отмелях, во впадинах подводных каньонов, в расщелинах континентальных склонов. В действительности наш быт мало отличается от вашего. У нас есть подводные фермы, где выращивают съедобные водоросли, есть фабрики для переработки сырья и производства текстиля. Мы селимся уединенно, маленькими группами, но есть и крупные города на больших вулканах. Кругом покой и безопасность. У нас только два исконных врага — белая и тигровая акулы, — впрочем, с оружием, особенно современным, мы им не по зубам. Предки делали трезубцы из сломанных мачт и шпангоутов, поэтому они часто ломались, мы же используем прочные материалы.
Дэвид посмотрел в огромные синие глаза.
— Зачем ты напала на китобойное судно?
— Я не могла иначе. Они пытались загарпунить меня. Они бы убили, не переверни я катер. К несчастью, двух моряков унесло течением. Я не успела их спасти, о чем жалею до сих пор.
Порывшись в золотистой сумке на поясе, Хелен положила к ногам Барбары крохотный предмет. Барбара подняла его и оцепенела — у нее на ладони поблескивало обручальное кольцо.
— Словами не передать, какую боль я испытала в тот момент. Хотелось только одного — поскорее убраться подальше от острова. Однако со временем боль притупилась, я успокоилась и поняла, что вы предназначены друг для друга. Поэтому я приплыла сюда в надежде, что вы догадаетесь и придете меня встретить. Прощай, сестренка, — обратилась она к Барбаре. Небесно-голубые глаза задержались на Дэвиде. — Прощай, милый, ласковый Дэвид.
Хелен развернулась, и чайки взмыли вверх. Дельфины запрыгали по волнам. Вода задрожала от ее поступи.
— Постой, — воскликнул Дэвид. — Пожалуйста, постой.
Она не замедлила шаг. Ее ноги все глубже погружались в воду, та бурлила, смыкаясь у бедер, талии. Дэвид понимал, что уже не любит Хелен. А если и любит, то не так, как прежде. Теперь эта любовь стала иного, более возвышенного рода, а потому невыносимо было наблюдать, как любимая женщина одиноко бредет в пучину.
— Погоди, постой, умоляю! — крикнул он.
Хелен обернулась и с улыбкой покачала головой. В ее улыбке смешалась грусть и неведомое, потаенное счастье…
Внезапно воды забурлили, вспенились, и на поверхности возникла золотистая голова, безбрежные, точно стаи рыб, плечи, исполинские руки… Взметнув фонтан брызг, новый суженый Хелен вынырнул на поверхность, и она заглянула в его огромные лазурные глаза. Их взаимная любовь золотым огнем сияла даже сквозь пургу. Вдвоем они поплыли прочь.
