- Так что же, у вас всё так хорошо, как квакают жабы в болотных новостях?
И как только Ёжик об этом спрашивал, многие лесные жители сразу же переставали улыбаться, испуганно осматривались по сторонам, и большинство из них, потупив взор и замолчав, осторожненько разбредались. Иные оставались, но вздрагивали от каждого шороха, сутулились, и просили говорить сильно потише.
- Эй, разве мы делаем что-то плохое? - удивлённо вопрошал их Ёжик.
А они в ответ накидывали свои капюшоны и пятились, пятились, словно раки.
Но к счастью, робко держались не все. Куда бы Ёжик ни добирался на своём самокате, везде находилось несколько смельчаков, которые не спешили давать драпака, поджав хвосты, и не умоляли его говорить шёпотом. Наоборот, они одобрительно похлопывали натруженными лапками по его колючим плечам, наперебой благодарили за то, что он интересуется их трудностями, и спускали с поводков своих улыбающихся лаек, которые вмиг разносили славную молву о прикольном еже. Как оказалось, многие уже очень давно скитались с фонариками по лесу, и искали в нём заблудившуюся Справедливость. Да вот никак не могли её отыскать. И теперь всё, чего они желали, это только, чтобы она их услышала, и откликнулась на громкое «Ау!». Они едва не хватали Ёжика за рукав, и во весь голос заклинали его поведать об их истории всем, кого он только встретит на своём пути. Ведь уже много лет никому они были не нужны, и никаким жабам до их проблем дела не было.
Оказывается, как поведали Ёжику, жабы не только ему, но и многим другим светлолесам запрещали строить песочные замки. Мало того, у некоторых отбирали и то немногое, что было нажито по крупицам. Светлолесов обложили какими-то немыслимыми поборами, так что зимой приходилось платить за снег, а летом за воздух. Штрафы за любую малюпасенькую провинность были такими огроменными, что для их выплаты нередко приходилось отдавать последние игрушки. Светлолеса мог лишить работы какой-нибудь мерзкий слизняк, а после не пускать его устроиться никуда, где за труд от зари до зари платили бы больше стакана риса. При этом, обрекая несчастных на нищенство, жабы ещё и презрительно квакали в их сторону: «Кввваааа!!!! Квввааааакие дармоеды!!!». А если честный житель, сплюнув от досады и не надеясь более на помощь болота, сам создавал какое-нибудь дело, к нему моментально слетались тучи паразитов и впивались на всю длину жала в тело нового хозяйства, высасывая оттуда все соки. Те же немногие, которым удавалось не разориться, непрестанно волновались, что жабы в любую секунду могут их хозяйство закрыть, а то и присвоить себе.
