А когда шанкарачарья сел на трон, как могли другие монахи согласиться сидеть у его ног? Они сказали, что тоже хотят сидеть на тронах. А потом начались волнения из-за того, чей трон будет выше, а чей ниже.
Как вы думаете, эти люди были святыми или же они были безумными? Это смирение или же предельное проявление эго? Это утонченная форма эго. Так называемые святые люди борются друг с другом и заставляют обычных людей тоже бороться друг с другом. Везде, где есть эго, оно будет создавать конфликт, столкновение и борьбу.
Это — высокомерие. Эго никогда не может отказаться от эго. Когда оно вовлечено в отказ от эго, это само эго думает: «Мне следует быть смиренным». И что оно будет делать? Оно притворится смиренным. Когда вас встречает эгоистичный человек, он склоняет голову и говорит, что он — ничто. Когда он говорит, что он ничто, внутри он знает, что он — что-то. Когда он говорит, что он ничто… Только тот, кто знает внутри себя, что он — что-то, говорит, что он — ничто. В противном случае он этого не говорит. Как может жадный человек отбросить жадность? Если он откажется от жадности, то он ее отбрасывает только из-за жадности.
На самом деле ничто дурное никогда невозможно отбросить. Это так же, как когда есть темнота — темноту саму по себе нельзя убрать. Если это здание наполнено темнотой, мы не можем убрать ее, выталкивая отсюда. Если кто-то пытается вытолкнуть темноту, как мы его называем? Мы называем его безумным. У него не все в порядке с мозгами. Разве кто-нибудь может вытолкнуть темноту? Да, можно зажечь лампу. Когда есть свет, темнота исчезает сама собой, ее нигде не найти.
Точно так же нельзя убрать эго. Когда возникает простота, эго больше невозможно найти. Саму жадность невозможно убрать. Когда возникает покой, жадность больше невозможно найти. В жизни зло невозможно отбросить. Когда пробуждается добро, когда пробуждается божественное, темнота уходит сама собой.
Если мы вовлечены в отбрасывание эго, жизнь становится сложной — а мы все вовлечены в отбрасывание эго. Я встречаю людей, которые говорят мне, что они должны отбросить насилие внутри себя. Я спрашиваю их: «Как вы можете отбросить насилие?» Да, можно пробудить любовь, но отбросить насилие нельзя. Люди говорят, что они должны отбросить фальшь. Можно пробудить истину, но фальшь отбросить нельзя. Когда мы вовлекаемся в разговор на языке отбрасывания, начинаются усложнения, начинается конфликт.
Наши умы наполнены столькими конфликтами. Мы хотим отбросить столько разных вещей. Но бросание не есть естество жизни, принцип жизни — приобретение. Если мы приобретаем что-то более высокое, более низкое уходит само собой. Если мы приобретаем что-то более высокое, более низкое исчезает. Если приобретается что-то более совершенное, менее ценное исчезает. Если приобретается что-то совершенное, несовершенное освобождает для него место. Если приходит свет, тьма уходит.
