Никто так просто не становится простым. Это не является глубинной основой простоты. Напротив, такие люди — очень сложные. Человек такого типа демонстрирует простоту только на поверхности, но его внутренняя сложность не разрушается, она остается там же.
Однажды я ехал в поезде, и в моем купе был монах. Мы были единственными пассажирами в купе. На вокзале собралось много людей, чтобы попрощаться и проводить его. Определенно, у него было много последователей. Из одежды на нем был лишь кусок мешковины, который он подвязал веревкой. Просто кусок мешковины, подвязанный веревкой. Его багажом служила маленькая бамбуковая корзинка, в которой он вез еще два или три куска мешковины и два или три куска веревки. Это было его единственным багажом.
После того как его друзья ушли, он поднял свою корзину и начал пересчитывать количество кусков ткани в ней. В купе с ним был только я. Я молча продолжал наблюдать за ним. Он посчитал куски и обнаружил, что их было точно столько же, сколько и раньше. Затем он сложил их обратно в корзину. Ночью он заснул. Он спросил меня, во сколько поезд прибудет на станцию, где ему нужно было выходить. Я сказал, что он прибудет около шести часов утра и что он может спать спокойно, потому что на той станции наш вагон отсоединят от поезда. Не было нужды беспокоиться, он мог крепко спать.
Тем не менее я заметил, что в полночь он встал и снова спросил то же самое у кого-то другого: когда поезд прибудет на его станцию. Поезд остановился на какой-то другой станции, и он спросил кого-то, не проехал ли он свою станцию. Я сказал ему: «Послушайте, вы не можете проехать эту станцию. Этот вагон будет там отсоединен. Поэтому вам вообще не следует беспокоиться, продолжайте спать. Почему вы так переживаете?» Снаружи на нем был лишь один кусок ткани, а внутри у него было столько тревоги и ненужного беспокойства.
Утром, когда я проснулся, то заметил, что он поправляет свою ткань и более туго ее завязывает. Ему казалось, что с ней не все в порядке. Потом он снял повязку и завязал ее иначе. Он повторил то же самое действие в третий раз. И это ему тоже показалось неправильным. Он поднялся и встал перед зеркалом, чтобы посмотреть, правильно ли он ее повязал.
Как я могу назвать это простотой? Это сложность. Этот человек был даже еще более сложным, чем тот, кто носит дорогую одежду. Видимость внешней простоты не имеет никакого значения. Это вообще не простота. Простота — это другое.
