Он хотел ускользнуть из дома без завтрака, чтобы не тревожить прислугу, но не вышло. Экономка пригласила его к столу, едва он спустился вниз. Отказываться было невежливо, да и глупо, потому что утро он предпочитал начинать с крепкого кофе и плотного завтрака.
Когда Мэт доедал омлет, в дверь позвонили, и через пару минут он услышал голос князя Мельницкого из соседней гостиной:
— Майя дома? Спит? Разбудите!
Мэт быстро встал и прошел в гостиную.
— Остановитесь, — приказал он Тине, которая кинулась выполнять распоряжение князя. — Пусть спит, не будите ее.
Он с удовольствием отметил, что князь остолбенел, а растерянность на его лице сменяется яростью.
— Что ты здесь делаешь, щенок?! — прорычал он, багровея от гнева. — И по какому праву приказываешь?!
— Тина, выйдите, пожалуйста, — попросил Мэт. — Майю будить не нужно, пусть отдыхает.
Горничная присела в легком поклоне и ушла из гостиной.
— Когда я велел тебе опозорить ее, я не имел в виду лечь с ней в кровать, — прошипел князь.
И правда, по какой еще причине мужчина будет завтракать в доме женщины, когда она спит?
— Не нервничайте так, князь, — с насмешкой произнес Мэт, — а то еще удар хватит. Давайте лучше поговорим. Присаживайтесь.
— Хочешь, чтобы я тебе заплатил? — прищурился князь, опускаясь на стул.
— Нет. Хочу, чтобы вы уничтожили расписку, при мне.
— Сначала в обществе должен разгореться скандал…
— Скандала не будет. — Мэт перебил князя. — Майя — моя законная жена. И я имею право здесь находиться.
На князя снова любо-дорого посмотреть. Он побагровел еще сильнее, стал задыхаться, рванул воротник, сжимающий ему горло.
— Как ты… Ты-ы-ы… Да я… Врешь! — прохрипел он.
— Могу показать брачное свидетельство. — Мэт откинулся на спинку стула и закинул ногу за ногу. — Майя знает о нашем договоре, но если вы не хотите, чтобы о нем узнало общество…
— Да я тебя в тюрьме сгною, — зашипел князь, стуча по полу тростью. — На тебе метка, щенок!
— Уверены? — прищурился Мэт.
Пришлось блефовать. Все равно придется сдаваться властям, иначе не добиться пересмотра дела. Он планировал иначе, но теперь приходится на ходу менять планы. И все же лучше уничтожить ту бумажку, чтобы аристократы не трепали попусту имя Майи. Князь метку видеть не может, а тащить его к магам и позорить свое имя навряд ли захочет.
Мельницкий неожиданно собрался, перестал хватать ртом воздух и рванул к лестнице, вопя на весь дом:
— Майя! Майя! Немедленно иди сюда!
Мэт закатил глаза, но драку с пожилым человеком затевать не стал. На крики вышла перепуганная экономка, пришлось ее успокаивать, а князь тем временем добрался до спальни Майи и распахнул дверь. Мэт услышал, как жена испуганно взвизгнула, и побежал наверх. От следующего крика, пронзительного, полного боли, он чуть не сошел с ума.
