Он улыбнулся и подмигнул.
— Шутишь… — вздохнула Майя и выбрала бутерброд с рыбой.
— Отнюдь. Но я хотел поговорить не об этом.
— О чем же?
— Не столько поговорить, сколько успокоить тебя. — Матвей подал ей бокал с белым вином. — Надо же, угадал. Как раз к рыбе.
Майя смущенно улыбнулась. Она не стала отказываться, но только сделала вид, что отпила глоток, а когда Матвей отвернулся, вылила половину за кресло, на пушистый ковер.
— Я уже успокоилась, спасибо.
— Тогда расскажи, что тебя так расстроило.
Матвей сел напротив нее, достаточно далеко, чтобы соблюсти видимость приличий.
— Ты будешь смеяться.
— О, да ты кокетка? — улыбнулся вдруг он. — Право, сколько можно уговаривать?
Майя вспыхнула и закусила губу.
— И ужасно обидчивая… — добавил он тихо. — Хорошо, не говори, если не хочешь.
— Из-за песни, — призналась Майя, вздохнув.
Она встала, поставила на столик тарелку с канапе и бокал, взяла пирожное и села обратно в кресло.
— Я б подал, если бы ты попросила, — заметил Матвей.
Она неопределенно повела плечом, и он не стал настаивать, продолжил:
— Из-за песни? Отчего же? Ты знаешь энгвер?
— Я даже не знала, что этот язык так называется, — улыбнулась она. — Я просто слушала, и мне показалось, что она о том, как страдает человек, изгнанный отовсюду. Отверженный, понимаешь? Вот такая я глупая. Сама придумала, а потом расстроилась, расплакалась… Ты не будешь смеяться?
— Тебе не показалось, — медленно произнес Матвей, отставляя свой бокал. На лице — ни тени улыбки, наоборот, словно набежала тень. — Это баллада об отверженном. «Я любил тебя всем сердцем, но ты посмеялась над моими чувствами. Моя судьба — жить в изгнании. В этом мире нет места, где меня ждут. Я никому не нужен». Это приблизительный перевод, увы, я не поэт.
— Да ты что… Правда? — ахнула Майя. — Так ты слышал песню! О-о-о… — она вдруг замерла, пораженная внезапной догадкой. — Так ты и есть Нил?!
— Нет, конечно, — ответил он раздраженно. — Почему ты так решила?
— Ты пропал на время выступления! О, я клянусь, что сохраню твою тайну.
— Ты очень впечатлительная, Майя, — улыбнулся Матвей словно через силу. — Все гораздо проще. Хорошо, я доверю тебе этот секрет, но ты будешь молчать. Договорились?
— Конечно!
— В обществе ходят слухи, что Нил — аристократ, верно?
— Да, я слышала.
— Поэтому во время его частных выступлений особенно настырные дамы следят, кто исчезает из зала. Такая игра, понимаешь? И чтобы сохранить интригу импресарио Нила договаривается с одним-двумя мужчинами, чтобы они вроде как… исчезли. Ко мне подошли с таким предложением, как только я тут появился. Все просто, Майя.
