— Н-нет… Мне не кажется, — призналась Василиса.
Уж лучше быть честной, в первую очередь, с собой. Если бы Артур хотел посмеяться над ней, он мог просто приказать — и она сделала бы все, что он пожелает. Зачем ему спрашивать? Да, он не умел говорить красивые слова. Или не хотел? Василиса и сама не любила пылкие речи. Зачем слова, если важнее всего поступки?
— Лиса, я хочу, чтобы ты стала моей женой, — хрипло произнес Артур и коснулся губами лба.
Дыхание перехватило. Она уже была его женой, и по документам, и по сути, ведь она носила его ребенка. Значит, он хочет…
— Я… если…
Демоны, она имеет на это право! Даже если потом ее отвергнут, она будет помнить…
— Я спешу, милая, — Артур нахмурился и откинулся на спинку дивана. — Если ты не готова…
— Я согласна, если это не повредит ребенку.
— Нет. Конечно, нет. Но ты снова боишься?
Он прав. Едва решившись, Василиса испугалась. Нет, скорее, запаниковала.
— Просто я ничего не умею, — прошептала она в отчаянии.
— Ли-и-иса… Ты мне доверяешь?
Она кивнула.
Ужин был забыт. Артур подхватил Василису на руки и понес в спальню.
— Мы с тобой чудная парочка, — сказал он, расстегивая ее блузку. — Ты носишь ребенка, но не помнишь, как он был зачат, а я лишил тебя невинности, но не помню, как.
Василиса улыбнулась:
— Ты читаешь мои мысли.
— Э, нет, милая. — Он перехватил ее руки, сам расстегнул юбку и усмехнулся: — У нас просто мысли… одни на двоих.
Василиса согласно кивнула. В этот вечер у них все было одним на двоих: мысли, желания, чувства. Она доверилась Артуру и наслаждалась теплом и ласками, которые он ей дарил. Она ощущала искренность в каждом его прикосновении. Обнаженная кожа пылала под его руками и губами. Он зацеловал ее всю — от макушки до пальчиков на ногах. А потом взял, нежно и бережно, подарив новое неведомое прежде ощущение наполненности. И, чуть позже, сладкой истомы.
— Пока ты носишь малыша, мы будем осторожны, милая, — сказал он, когда Василиса уже лежала в его объятиях, пристроив голову на плече. — Но потом…
Она всхлипнула.
— Лиса? Ты снова плачешь?
— Ох, не обращай внимания. — Она потерлась щекой о плечо. — Врач сказал, это из-за беременности. Но я не расстроена.
Наоборот. Артур сказал: «Потом». Он ничего не говорил просто так! Значит, у них есть будущее.
Утром Василиса проснулась от голода. Артур уже встал — его не оказалось в спальне. Рядом с кроватью она нашла халат. Правда, мужской, но все же лучше, чем ничего. В ванной комнате ее снова охватило отчаяние: здесь ей не было места. Все чужое — и вещи, и баночки с шампунями и мылом, и запах.
