— Ты меня слышишь? — удивлённо вопросил покойник.
— Нет, — отозвался Коля. — Иди на хрен, Серый! Дай поспать!
Сергей улыбнулся. Сначала, как-то неуверенно, будто боясь спугнуть удачу. Но уже через мгновение лицо сияло, а улыбка растянулась, буквально, от уха до уха. Он понял, почему брат его слышит. Сон! Точнее, полусон. Вот ключ! Вайнштейн как-то обмолвился, что ночью, перед самым рассветом, резался в карты с его отцом. Ночью отец спит. Сон, чёрт его дери! Сергей мысленно клял себя за непомерную тупость.
— Эй! — оторвался он от внутреннего самобичевания. — Алкаш! Давай, просыпайся! В смысле — слушай! — быстро исправился он.
— Серый, чего мне тебя слушать? Чего ты можешь сказать в своё оправдание? — еле ворочая языком, сквозь дремоту бубнил Коля.
— Оправдание? — удивился Сергей.
— Оправдание. Ты знаешь, что из-за тебя мне теперь лям где-то взять надо? А? — приоткрыл второй глаз Коля, видимо, для придания выразительности своей речи. — Родить мне его или как? Что посоветуешь?
— Коляба — это развод! Игнатов ничего тебе не пришивает! Это мудак-Горбин всё! Он следака твоего так подставить хочет! Не ведись!
— Ага, — согласился Коля и закрыл глаза. — Только это не важно.
— Что значит «не важно»? — Сергей хлопнул брата по плечу и, как ни странно, тот почувствовал.
— То и значит. Принесу бабло — закроют следака. Не принесу — закроют меня. Кого-нибудь всё равно закроют…
— И, что теперь? Где ты деньги возьмёшь?
— Это ты мне скажи — где? — Коля снова приоткрыл левый глаз. — А ты, кстати, того — где сам-то? Умер, да? — безмятежно промямлил он и слегка приподнял голову.
— Умер, — кивнул Сергей. — Ты такой спокойный, — удивился он безмятежности брата.
— Спокойный, — согласился тот и снова умостил голову на своём же плече. — Ты, Серый, не серчай, но всё же — на хрен ты приехал?
— В смысле?
— В коромысле! — перекривил младший брат старшего. — Жил бы себе в Черногории, письма бы писал, по звонил и было бы всё хорошо!
— Я домой хотел. Для меня вы — это всё.
— «Всё?» — зло усмехнулся Коля и снова приподнял голову. — Не будет скоро ничего! Матери, которая ночи не спит… Отца — тоже… Меня закрыть могут, если денег не найду! А ведь, это ты, браток! Всё — ты!
— Коляба, ты чего, охренел совсем?
— Это ты охренел! — огрызнулся Коля. — Когда ты свалил — тебе было плевать, что мне нужна помощь. Я был в полной жопе! Плевать, что мать болела! Ты думал о себе тогда, когда был нужен нам! Ты свалил и мы привыкли жить без тебя. Мы перестроили свои жизни. О! Забыл упомянуть — ты же ещё нагадил мне, сукин ты сын, перед тем как свалить! Ты думал о том, что мы это твоё «всё», когда трахал мою жену?
