Капитан снова выказал недопонимание, которого Горбин и ждал, как свидетельства своего интеллектуального превосходства и только тогда пояснил.
— Николай Булавин — простой работяга. Не составит особого труда убедить его в том, что единственный способ не попасть на нары — это купить свою свободу. А покупать он её будет у Игнатова, — расплылся в ехидной улыбке начальник. — Вот тогда-то нам и помогут наши друзья-надзиратели из прокуратуры.
— Умно, — признался Архипов. — Грубовато, но может сработать.
— Сработает! — махнул рукой Горбин. — Я же говорю — друзья помогут.
Сергей слушал заговор полицейских и не верил своим ушам. Он никогда не питал иллюзий относительно порядочности блюстителей закона и порядка. Однако, с такими подонками столкнулся впервые. Для них ничего не значила, ни то, что служебная этика, совесть, верховенство правды, а даже человеческая судьба. Им было совершенно наплевать на чью-либо свободу и жизнь. О том, чтобы найти убийцу — его убийцу, вообще не шла речь. Это никому не было нужно. Только, пожалуй, родным, которые, в своём стремлении, стали частью игры, в коей все козыри на руках у демонов, сидящих сейчас на расстоянии вытянутой руки от мёртвого, пришедшего в мир живых.
* * *
Лена стояла на пороге ванной комнаты, уставившись в одну точку. Точнее, даже не точку, а линию — трещину, расчертившую эмаль старой чугунной ванны. Трещин таких было много. Но та, к которой приковался взгляд, казалась самой глубокой. Вообще, комната сильно изменилась. Кафель, то тут, то там, растерял глянцевое покрытие. Краны покрылись темной коростой ржавчины. Штукатурка на потолке, местами, обвалилась, оголив голые деревянные рёбра, удерживающей раствор дранки. А ещё цвет изменился. Его будто убрали, оставив лишь самую малость… Всё сделалось иссиня серым, но, вместе с тем, очень чётким. Словно ручку резкости на неведомом пульте выкрутили до предела.
Наконец, Лена оторвала взгляд от трещины, которая будто поглощала, засасывала, и огляделась. Коридор так же претерпел изменения. Кое-где отклеились обои, линолеум рассохся и растрескался, окрашенный потолок был в пятнах, будто его неоднократно заливали соседи сверху. А ещё, в коридоре, прислонившись спиной к стене, прямо на полу, сидел молодой худощавый парень. Упёрся лбом в собственное колено и будто бы спал. По всем канонам, Лена должна была испугаться незнакомому человеку в своей квартире, однако, этого не произошло. Все чувства словно обтесали грубым напильником, а потом зашлифовали, сделали пологими. Словно острые углы стали, в одночасье, совсем покатыми, неспособными хоть сколь-нибудь серьёзно царапнуть. Чувств осталось ровно на столько, чтобы понимать, что они есть… Точнее, были.
