— Не ври! Это важно!
— Ну, ладно… — сдался парень. — Ну, взял я у тебя вискарь! Что, жалко, да? — с вызовом и чуть громче, чем следовало, бросил он.
— Жалко… — одними губами прошептал полковник, с невероятной удалью вскочил с места и, одним неуловимым движением, преодолел разделяющее его с сыном расстояние, схватил парня за горло и повалил на пол. — Какой, на хрен, вискарь? — прошипел он, нависая над лицом перепуганного отпрыска. — Ты ствол брал?
— Пап, пап… — залепетал Дима. — Какой ствол? Ты чего?
— Чего?! — полицейский прижал его ещё сильнее к полу, одновременно сдавливая горло и продавливая коленом солнечное сплетение. — Ствол, понимаешь?
Он завел руку за спину и достал из кобуры «Макаров». Холодное дуло уперлось сыну в щеку.
— Теперь понимаешь? — ещё злобнее прошипел Вадим Артёмович. — Ствол! Только не такой, будь он неладен! Понимаешь? Я тебя, ублюдок, спрашиваю!
— Папа… — прохрипел Дима. — Папа…
— Отвечай, иначе я убью тебя, прямо в этом кабинете! — пообещал отец сыну и большим пальцем перевел рычажок предохранителя в нижнее положение.
— Бр…брал, — наконец, сознался юноша, за что в награду получил глоток воздуха, которого ему так сильно не хватало. Но уже через секунду удар рукоятью ПМа под дых снова лишил возможности дышать.
Воздуха опять будто не стало. Молодой человек скрючился, как гигантский младенец, рождённый в неслыханных муках. Будто рыба, выброшенная стихией на берег, он пытался глотать жизненно необходимый кислород, но вокруг него словно образовался вакуум.
Вадим Артёмович посмотрел на корчащегося на полу отрока и вспомнил супругу. Татарка, такая красивая. Вспомнил, как утопал лицом в её густых волосах. Как она смеялась, когда он пытался сам приготовить завтрак и, неизбежно, терпел фиаско. Как они ликовали, узнав, что у них будет, такой долгожданный, ребёнок… Она отдала свою жизнь, чтобы подарить её сыну. Сейчас, на какое-то мгновение, в голове полковника мелькнула мысль, что лучше бы было наоборот. Впрочем, он быстро отогнал греховные размышления, вернул пистолет обратно в кобуру и снова уселся во главе длинного дубового стола.
— Ты попал в историю, сына! Мы попали…
— Как ты узнал? — ещё не до конца восстановив дыхание, проскулил парень.
— Гильза, сына, гильза.
— Их дуром по всему городу! — возразил молодой человек. — Причём здесь я?
— Таких — не дуром, — покачал головой полковнк. — ПСМ — машинка не очень распространённая. Калибр — тоже.
— Ну, ведь твой ствол, он что — один в мире! — поднимаясь на ноги, с надеждой в голосе, ещё пытался протестовать Дима.
