, развязанной этичками. Подобно неонацистам Тесака, ставшим героями фильма «Дау. Вырождение», группы глупых и злых тролльчих, одержимых нравственным переустройством общества, играют роль добровольных помощников спецслужб в борьбе против разнузданной и аморальной интеллигенции: частичный запрет иммерсивного проекта в Париже
[85] и полный – в Берлине
[86], отказ в прокате фильмов в России
[87] и возбуждение уголовного дела на Украине
[88] стали зоной трогательного единства традиционных борцов за нравственность национал-консервативного толка и новых феминисток, леволибералов и антисемитов, а также немалой шоблы прикрывающихся антиимперскими и антитоталитарными позициями ненавистников русской культуры.
Сторонницы новой этики оказались зеркалом борцов за этику патриархата. Ведь опыт проживания несвободы и каждодневной борьбы против нее, даже в рамках иммерсивного lifestyle-аттракциона, оказался для противниц «Дау» столь же немыслим, как и опыт открытой сексуальности для консерваторов.
«Травмирующее» левых феминисток и «непристойное» ультраправых консерваторов оказались идентичны друг другу: свобода, обретаемая лишь в столкновении с превосходящей силой, оказалась в равной степени немыслима и невыносима для полицаев мужского и женского толка.
Женщины, дети и даже люди с аутизмом оказались в глазах новых этиков так же лишены права на опыт, как в глазах консерваторов они были лишены права на голос.
Разница, иронично, лишь в одном: за «подчиненных» в патриархате решения принимает глава семьи, который в теории руководствуется интересами процветания рода; тогда как за «освобожденных» нового общества решения принимают самозваные активистки, утверждающие свое право на власть над неизвестными им людьми лишь на основании совпадения формы своих гениталий с таковой у некоторых из их «подзащитных».
Путешествие в «Дау» людей с аутизмом – подопечных фонда «Антон тут рядом» – было тут же расценено «новыми феминистками» как насилие – до боли похоже на катящуюся по миру волну процессов против сексуальных партнеров людей, признанных недееспособными. В итоге нейроотличный человек не имеет никакого права на сексуальность, кроме определенного его опекунами (не имеющими никакого отношения к свободному выбору персоны, лишенной всех базовых прав во имя защиты ее биологического существования). Позиция новых этиков оказывается де-факто идентичной репрессивной психиатрической практике, согласно которой многие тысячи людей оказываются заперты в психоневрологических интернатах и лишены абсолютно любых гражданских и индивидуальных прав
