— Василиус, не сгущай краски! Этак рассуждая, можно ребенка посадить под стеклянный колпак. Даже мне не пришло в голову испугаться, когда мадам Беленсон выболтала мне эту историю! А уж что касается детей, я большой охотник до теорий заговора. Эпоха страшная, детей надо беречь, как зеницу ока, я согласна. Но без перегибов, иначе сойдешь с ума. — Настасья Кирилловна вздохнула, сбавив энергичные обороты. — Да нет там никакой секты, я думаю. Просто по молодости кажется, что все средства хороши. Для такой благой цели…
— И не только по молодости! Но вы правы, я сгущаю краски, и делаю это сознательно. В этом, возможно, моя миссия: я не погружен в повседневные родительские проблемы, я не вижу ее каждый день и не слишком вникаю в текучку. Но моя задача — находиться над схваткой. Видеть те опасности, которые не углядишь материнским зрением. Обозревать перспективу… Но оставим эту трудную тему, потому как я не поручусь за свою прозорливость. Надо понимать, вы рассказали мне эту историю не для того, чтобы я углубился в собственные тревоги. И я так и не понял, что тревожит вас…
— Я, наверно, ужасный рассказчик, если в моей говорильне даже ты не улавливаешь суть! — сокрушенно отозвалась Настасья. — Я пытаюсь тебе сказать, что очень боюсь за нашего Валентина! Пускай он и малоприятный тип, но вдруг его посадят за убийство, которое он не совершал?! Это будет такая чудовищная несправедливость. Я думаю, мы все должны ему помочь и вытащить его…
— Стоп! Откуда вытащить?! Во-первых, он пока не в тюрьме, и обвинение не предъявлено. Во-вторых, я так и не услышал от вас реальных поводов для беспокойства. Все, что вам известно, передано по глухому телефону. Какие-то мифические угрозы, исходящие невесть от кого… почему-то приплетена дочь Валентина… Я, конечно, понимаю, что судебная система встроилась в нашу генетику принципом «был бы человек, а дело найдется». И все же… у этого Валентина отсутствует мотив с точностью до наоборот: ведь это как раз у убитого прокурора был мотив грохнуть того, кто сделал его банкротом. Вот если бы убили Валентина…
— Так я на что и намекаю! — воскликнула Настасья Кирилловна. — Может быть, следствие к такой завязке и клонит — убийство в целях самообороны. То есть прокурор Помелышев хотел прикончить Валю, а тот в ответ его задушил!
— Наста-асья Батьковна, у нас с вами какая-то комическая опера «Севильский цирюльник» получается, — хохотнул Василий. — Думаю, такую версию даже наше завиральное следствие не родит. Где это видано, чтобы прокуроры, пусть даже и бывшие, да к тому же подследственные, пытались собственными руками убить своих врагов?! Вы про наемных убийц слыхали? Ну, в фильмах-то наверняка видели!
