— Сотню воспитанников здесь точно разместить можно, — сделал вывод Новиков.
Последнюю ночевку перед въездом в Москву мы сделали в подмосковной усадьбе Разумовских в Горенках. Там меня уже ждали накрытый стол, натопленная баня и сам Мясников собственной персоной.
Когда уселись за стол, по правую руку сели мои служивые соратники — Подуров, Мясников, Овчинников, Крылов, Никитин. А по левую — статские: Соколов-Хлопуша, Шешковский, Новиков, Радищев, Челищев.
Под легкую выпивку из закромов графа Алексея Разумовского и богатую закуску генерал Мясников и начал рассказ о том, как именно была захвачена Москва.
— Взяли-то мы город махом. Ночью с четырнадцатого на пятнадцатое мая. Для того вперед были посланы команды охотников, что ночью стражу повязали да рогатки на валу отодвинули. А более никаких препятствий не было до самого Кремля. Там-то хоть ворота и заперты были, но толку-то! Со стороны реки стена разобрана напрочь. Так что мы по склону вверх внутрь и заехали.
Я сначала удивился, а потом напряг память и припомнил, что стену разбирали для начала реализации баженовского плана перестройки Кремля. Так это, значит, прямо сейчас происходит. Целы ли ещё приказные палаты и дворец Годунова или снесены уже?
Тем временем генерал продолжал рассказ:
— Серьезное сопротивление оказали только при захвате здания кригскомиссариата. Там очень деятельный комендант оказался и солдатики не гарнизонные, а из тех линейных частей, что к Орлову не успели. Но мы быстро из Кремля пушки прикатили, хоть и старинные, да годные. И раздолбали всю их оборону картечью. Коменданта казачки в горячке порубили, — Мясников развел руками, как бы извиняясь. — С нашей стороны потерь было в двенадцать человек. С их стороны полсотни, но то больше уже опосля того, как здание захватили и накоротке резаться стали.
— Сколько всего пленных и куда их определили? — спросил я.
— Солдатиков похватали человек триста, но сколько их всего по квартирам затаилось, не знаем пока. Офицеров же и прочих дворян обоего пола, что бузили или убежать пытались, наберется под тысячу. Всех их в Лефортовский дворец заперли. Туда, где во время моровой язвы карантинные палаты были. Стережем крепко, как ты велел, но никого понапрасну не обижаем. Туда же заворачиваем и всех дворян, что в Москву все эти дни въезжали. Кордоны-то мы сразу расставили, да в две нитки. Окромя того, похватали немало разбойного народу, что, пользуясь оказией, грабежами да душегубством занялись. Тех мы в подвалы кригскоммисариата засадили.
