Аплодисменты в зале.
Ал, берешь ли ты Ариэль в жены?
Да, беру.
Ариэль, берешь ли ты Ала в мужья?
Да, беру! Я тебя очень люблю, отвечает Ариэль и берет жениха за руку.
Объявляю вас мужем и женой! Вы можете поцеловаться.
Дети наклоняются и целуют друг друга в щеку.
Гости бьют в ладоши. Арфа звучит снова. Ал и Ариэль держатся за руки. Они проходят к столику, на который водружен огромный белый торт. Гости встают и кричат: браво, поздравляем!
К горлу подступает тошнота, и Света, воспользовавшись тем, что гости встали и можно незаметно уйти с балкона, торопится в туалет. В кабинке она стоит над унитазом, надеясь, что тошнота пройдет, но она не проходит. Света встает на колени, держит руками волосы, вот-вот ее вырвет от этой свадьбы, от того, что перед смертью ребенок мечтает о замужестве, от глянцевых журналов и от изображений счастья на лицах гостей. Рвота отступает, и Света сидит на полу и вспоминает Ариэль со смешанным чувством жалости и отвращения, неужели родители ее воспитывают, неужели ее ставят в угол, когда она провинится. Ребенок – это лишь заготовок, набросок, а что делать с тем, кто так и остался наброском?
Я была тоже – набросок, думает Света. Набросок сделали, а картины не вышло.
Ариэль всего десять лет, но ее любят. Она умрет любимой. Если бы она, Света, погибла в десять лет, она тоже умерла бы любимой – всей страной, всем миром. Жаль, что она упустила этот шанс. Как тебе не стыдно, Света, сказал бы Эрик, если бы услышал ее мысли, ты завидуешь девочке, которая неизлечимо больна, ты понятия не имеешь о ее страданиях и о ее страхе. Нет, не имею, извини, отвечает Света с издевкой. Но ведь и она, с твоего позволения, не имеет понятия о моих.
Она встает, не отряхиваясь.
На балконе гости разбились на группки, каждый гость держит кусок торта на бумажной тарелке и пластмассовую вилку.
Света идет посмотреть на водопад за стеклянным забором. У воды сидит огромная черная горилла с седыми волосками на спине. Запрокинув голову, горилла смотрит на кабинки фуникулера. Какой страшный зверь, думает Света, зачем он здесь, так близко от ресторана. Отходя, Света видит свое отражение на стекле: темная фигура, только силуэт, черт лица не разберешь.
* * *
«Мы поднимаемся по лестнице на третий этаж обычного блочного дома, каких много в Приморском, поселке городского типа, и звоним в дверь квартиры Лукиных. У Приморского долгая история. В конце XIX века сюда стали приезжать поэты, художники, мыслители. В настоящее время каждое лето здесь проводят слет авторской песни. Рядом с поселком расположены дом отдыха, дом творчества журналистов, турбаза. Черное море – здесь оно сине-зеленое – приветливо плещется в полукруглой бухте, а высокие скалы сурово и неприступно глядят на свое отражение в водной стихии.
