Невеста у себя дома. Стены кабинета покрыты панелями из темного дерева. Портрет прабабки в тяжелой раме. Желтый свет лампы отражается в зеркале. Кресла так глубоки, что хочется в них забиться. Ковер так мягок, что хочется лечь на него. Невеста стоит под хрустальной люстрой, атласное платье обволакивает ее, серьги покачиваются в ушах, браслет оттягивает руку. Невеста смотрит прямо перед собой: как говорится, она готова шагнуть в будущее.
Невеста в гостиной. Она скоро оставит этот дом, с фотографиями городов, где она когда-то побывала, на стене, оставит коляску с игрушками, в которые давно уже не играет, диван, на котором любила шептаться с подружками. Ее взгляд устремлен внутрь себя: можно предположить, что она прощается с прошлым.
Невеста перед зеркалом. Мы видим ее загорелую спину, волосы, собранные в пучок, жемчужную заколку. Мы видим отражение ее лица, ее декольте, обрамленное кружевами платья. Она держит букет с белыми и розовыми гвоздиками. На пальце мерцает бриллиант. Невеста смотрит на себя саму, и в ее глазах нет узнавания. Кто она, эта тонкая девушка, затянутая в свадебное платье, куда пропадет это отражение через несколько часов? Куда исчезнет эта девушка? Она уже никогда не будет такой красивой, она уже никогда больше не будет невестой.
Девушка спускается в сад. Шлейф белого платья падает со ступеньки на ступеньку. Она идет мимо прямоугольных клумб, мимо ровно подстриженных кустов, мимо фонтана. В беседке ее ждет жених. На нем строгий костюм, белая бабочка. Он очень молод. Жених берет ее за руку, наклоняется и что-то шепчет ей. Никто не догадается по выражению лица невесты, что же он прошептал. Может быть, он сказал: как ты прекрасна сегодня. Может быть, он поклялся любить ее вечно. Возможно, он восхитился ее платьем. Или он прошептал: все это не на самом деле, мы только статисты, нас одели и причесали и поставили сюда, чтобы мы казались влюбленными. Мы не знаем друг друга, мы только манекены, улыбнись для камеры, я сожму твою руку, потому что мне так велели.
В пиршественном зале горят свечи. Стены обиты желтым атласом. На круглых столах – белые скатерти. У столов – белые стулья. На фарфоровых тарелках – монограммы жениха и невесты. Свет преломляется в бокалах, отполированное серебро сверкает, столы уставлены пурпурными и желтыми розами, гостей еще нет, зал в ожидании.
Мама начинает плакать.
Ариэль поднимает глаза. Мама плачет у ее постели, потому что Ариэль листает журнал. Наверное, она думает: «Бедная Ариэль! У нее никогда не будет этого праздника». Маму жалко. Мама пеняет себе: «Это я недоглядела, как же я буду без дочери».
