*
Рыночные прилавки в Тверии, фермы Иорданской долины… Джануш и Колен везде оставили след. Они воровали кур, яйца, головки чеснока, перец, висевший связками на порогах сараев, а для Айши даже выстиранное, сохнувшее на веревках белье. Вийон удивлялся, почему, несмотря на все эти мелкие кражи и на подозрительный вид путников, ими не заинтересовался ни один патруль. Всем известно, что патрульные при каждом удобном случае дерут три шкуры с паломников и бродячих торговцев. Он подумал, что, наверное, им не надо опасаться мамелюков, пока те не узнали, зачем они здесь. Если только Джануш с ними не заодно: третьего дня Колен видел, как цыган разговаривает с двумя мамелюками, которые, заметив кокийяра, тут же исчезли. Он был озадачен этим происшествием, но в дороге все постепенно забылось.
Франсуа удивлялся, как Джануш и Колен умудрялись понимать друг друга. В ход шло все: жесты, пинки, хриплые гортанные звуки. Они говорили о лезвиях кинжалов и выездке лошадей, о коже, из которой шьют сапоги, и о приемах рукопашной борьбы. С видом знатоков они сравнивали рубцы и шрамы, уважительно щупали друг у друга бицепсы. Они гримасничали, кричали, цокали языком, постоянно друг друга окликали: эй, Жанюш! эй, Колино!
Чтобы дать отдохнуть животным, Джануш и Колен иногда спешивалась и шли впереди быстрым шагом. Франсуа и Айша держались сзади и, словно соблюдая правила какой-то тайной игры, старались не приближаться друг к другу. Она опускала глаза, заметив его быстрый взгляд, вздрагивала, когда он случайно касался ее рукавом, без улыбки принимала цветок, сорванный по дороге. До сих пор ее внимания добивались лишь неуклюжие крестьянские парни из Цфата, теперь же за ней ухаживал галантный мужчина, и нежный, и очень мужественный. Ее простодушное невинное кокетство, печальный взгляд, изящные движения, которые так странно было видеть у рабыни, обезоруживали Вийона — опытного соблазнителя, привыкшего к легкой добыче. Борьба шла не на равных. Франсуа сомневался, колебался, вздыхал. Он боялся сделать неверный шаг, между тем как Айша, простодушная маленькая дикарка, никогда не была так уверена в своей привлекательности. Она ступала по горячей земле, впервые чувствуя себя хозяйкой собственной судьбы.
*
На третий день они добрались до Бейт-Шеана. Джануш, опасаясь войти в город, наверняка охраняемый мамелюками, предложил своим спутникам присоединиться к каравану, который двигался вдоль крепостной стены. Длинная цепь верблюдов, лошадей, ослов, мулов тянулась до самого горизонта, поднимая гигантское облако пыли. Крики людей, рев животных, ритмичный стук сотен деревянных башмаков, звяканье сбруи — все сливалось в дьявольский гвалт. Никто не заметил, что к шествию присоединились четверо чужаков.
