Мостовая, омытая вчерашним ливнем и выметенная ветром, пахла свежестью. Дорога с пятнами луж тянулась мимо притулившихся к крепостной стене домишек. Колен, который ненавидел прощаться, широко шагал, держа путь на север, в сторону Миланского герцогства и Франции. А рифмоплет пусть отправляется куда хочет, он приносит одни несчастья!
Его следы уже затерялись в грязи.
*
Ярмарка раскинулась по берегам Арно, у моста. В размокшей от воды земле барахтались люди и животные. Соломенные настилы указывали места размещения прилавков. Старый кюре ходил среди торговцев, благословляя всех подряд и получая за это то утиную ножку, то кружок колбасы. Подаяния он складывал в полотняную суму. Возле разноцветного балагана стоял книгоноша с деревянным подносом, висевшим у него на шее на двух кожаных ремнях. На подносе был разложен скудный товар: картинки, календари. Неподалеку находилась книжная лавка. Два-три потрепанных требника, какая-то выцветшая гравюра на религиозную тему, несколько табличек с благословениями и пожеланиями здоровья, благополучия и милосердия, такие прикрепляют в доме на дверь или над кухонной печью. С другой стороны — прилавок с письменными принадлежностями: футляр для хранения перьев, сосуд с песком, чтобы сушить чернила, и несколько веленевых листов. Книготорговец был молод, но, похоже, хорошо знал свое дело. Он уже завлек в лавку какого-то местного толстосума и сумел сбыть ему гравюру по сходной цене. Между делом он успел написать для крестьянина прошение к сеньору и составил завещание разорившемуся суконщику. Одновременно он окликал прохожих и предлагал им свои таблички, причем обращался не ко всем подряд, а к самым толстым или самым старым, голос его напоминал воркование голубя, а на лице играла мягкая улыбка. Колбаснику, который вообще не умел читать, он расхваливал необыкновенной красоты каллиграфию требника. Он незаметно поманил рукой случайного зеваку, наблюдавшего за ним с недовольной гримасой, и, таясь от посторонних, достал откуда-то маленькую книгу в переплете — только для него, он больше никому ее не показывал! Этому великому знатоку литературы он спустил ее по дешевке, чуть ли не плача, жалуясь на трудные времена.
Франсуа терпеливо дожидался, пока молодой человек вдоволь наторгуется. Он смотрел, как тот складывает в карманы прибыль, и даже пытался ее подсчитать. Только к вечеру он решился подойти. Любезно поприветствовав книготорговца на правильной «школьной» латыни, протянул ему испещренную помарками рукопись. Молодой человек пробежал глазами текст, поначалу довольно равнодушно, потом заинтересованно. Когда он встречал особенно тонкую рифму, изящную фразу, лицо его озарялось. История довольно любопытная, а какое витиеватое заглавие!
