*
Не скрывая волнения и, вне всякого сомнения, искренне Лоренцо поклялся на Святой Библии, что Медичи не заинтересованы в обмане. Это означало бы навлечь на себя публичный позор, папа не упустил бы такую возможность. Да и отец Лоренцо отнюдь не ратовал за схватку на глазах у всех, ибо понимал, что ни Ватикан, ни Флоренция в ней не победят. Он предпочитал урегулировать конфликт тихо, по-дружески.
Это чистосердечие не могло не тронуть Анджело, который тем не менее хотел бы знать, какие гарантии подлинности документа намереваются предоставить экспертам Церкви мошенники из Иудеи. Лоренцо успокоил Анджело: прежде чем Рим согласится на обмен, манускрипт должны будут изучить самые авторитетные ученые христианского мира. Записи Анны уже переданы служителям Господа, которые опасаются их обнародования не меньше, чем папа. Привезти документ должны монахи со Святой земли. Как раз сейчас они, вероятно, плывут в Геную.
Устав от расспросов старого архиепископа, Лоренцо поднялся и, прежде чем покинуть помещение, положил перед ним набитый деньгами кошелек. Посмеиваясь про себя, Анджело быстро пересчитал золотые монеты. Эти переговоры были совершенно излишни: приказ папы не оставлял возможности для маневров. Заполучить манускрипт во что бы то ни стало. Пообещать иудеям все, что они хотят. Во всяком случае, в рай они его с собой не унесут.
Солнце клонилось к закату. Последний луч осветил шторы, наполнив комнату алыми отсветами, медленно поднимавшимися по стенам и таявшими на потолке. Архиепископ велел позвать секретаря. При свете свечей он продиктовал короткое письмо, информируя папу о результатах переговоров с Лоренцо. Покончив с ним, он стал составлять запрос о статусе евреев в Испании, которые, судя по всему, чувствовали себя там прекрасно.
Два монаха спускались по наклонным улочкам Акко, ведущим к порту. Один, длинный и сухопарый, шел, вытянув вперед шею, а второй, чуть пониже ростом, прятал голову под капюшоном. Они спешили мимо заваленных рыбой прилавков, бочек с оливковым маслом, ящиков с финиками, не обращая внимания на заигрывания и насмешки уличных девиц. Проститутки кричали: «Благословите, мой отец!» — и, дергая монахов за коричневые плащи, просились под ними спрятаться, забавляя моряков, толпившихся на берегу. Заметив какого-то приказчика из лавки, хохотавшего во все горло, первый монах сердито схватил его за рукав.
— Крещен ли ты, сын мой?
Не дожидаясь ответа, он бросил несчастного в грязную воду, в которой плавали отбросы, затем выпрямился и завопил: «Кто тут еще некрещеный?» Его спутник, опасаясь потасовки, покрепче затянул ремешок котомки. Но морские волки и наемники, обычно не выказывавшие почтения к духовным лицам, на сей раз предпочли не лезть на рожон. Воинственный настрой монаха их явно обескуражил. Этот смиренный служитель Господа умел убеждать.
