В воздухе разливалось едкое зловоние. И хотя большинство никогда прежде не знало этого пронзительного терпкого запаха, все догадывались, что так пахнет смерть. В ветвях деревьев копошились воробьи. В поле среди маргариток пасся ослик, он беззаботно щипал траву, и ему не было никакого дела до людского безумия.
Безмятежная картина природы не успокоила Колена. Он вскочил в седло и сухо отдал приказ пуститься в путь, причем как можно быстрее. Добравшись до вершины холма, он обернулся. Деревня скрылась за густой изгородью каштанов и платанов. И лишь воронья стая, выписывавшая в небе черные круги, указывала на проклятое место.
*
Широкая дорога из Валанса в Лион была запружена: пехотинцы и всадники спешили присоединиться к войскам Лиги общественного блага. Нищие роились возле повозок с походной кухней, как стаи чаек возле кораблей. Колен хотел смешаться с толпой торговцев, предлагавших военным свой товар: бочонки с вином, точильные камни, склянки с эликсирами, чистое белье, самшитовые четки, конскую упряжь и даже сведения о передвижении вражеских войск. Но, опасаясь большого скопления народа, он предпочел выбрать менее людные дороги, хотя там можно было разбить оси повозок.
В Париж нужно было добираться, избегая Бургундии, вотчины Карла Смелого. Колен не хотел также идти через Овернь: обедневшие мелкопоместные дворяне грабили обозы, проходившие по их землям. Он собирался, повернув на восток, двинуться через Савойю, смутно надеясь встретить отряды, посланные Сфорца на помощь Людовику XI. В любом случае идти через Лион он не планировал. Колен был растерян: он не ожидал встретить на родине столько страданий. Но уверенным тоном он отдал приказ свернуть с широкого тракта и направиться в сторону гор.
*
Молодые уроженцы Иерусалима с недоумением оглядывались по сторонам. Жестокость и война… Увы, такие бойни были им хорошо знакомы. Каждый потерял кого-то из близких: члена семьи или родственника из соседней общины. Сейчас их не столько беспокоила груда трупов, сколько терзало странное чувство вины или даже стыда, оно не щадило никого.
Размеренно тряслись повозки, укачивая путников и постепенно приглушая их горечь. Пышная, изобильная растительность приводила в изумление. Какая густая зелень! Какие ручьи! Плакучие ивы склонялись над реками, лаская воду, словно процеживая ее между ветвями-пальцами, как сидящий на берегу мечтатель. В подлеске земля была покрыта мхом и папоротниками. Ветки каштанов гнулись под тяжестью листвы. Ветер волновал поля пшеницы. В конце лета Галилея выглядит скудной и убогой. Река Иордан, окаймленная кустами темно-красной ежевики, кажется узким ручейком. Твердь обжигает ступни. А здесь даже почва была влажной и прилипала к ногам. Но когда заморосил дождь, молодые люди нахмурились. А после часа этой серой мороси им захотелось солнца.
