И как ему с этим бороться, если часть его искренне одобряет все изменения?
Солнце уже взошло, а он толком и не нашел ответа на вопрос.
Он утомился, но он все еще не мог расслабиться и попытаться заснуть. Что тоже хорошо.
Быть уязвимым в змеином гнезде совсем не мудро. Вдобавок ко всему, действие его лекарств подходило к концу, и души бормотали в голове.
Ни слова пока не разобрать, но этого достаточно, чтобы понять, что они все еще с ним.
Он чувствовал облегчение… наверное.
По большей мере, он был голоден. И хотелось ему не блинчиков, не хлопьев и даже не баранок, а крови из живого носителя. Еще один момент, который должен его волновать, но нет. Ему хотелось только насытиться. И сделать это до того, как души пробудятся окончательно и решат прокомментировать его новые пищевые привычки. Хотя они могут понять и принять, учитывая, что в пещере они видали и не такое.
Он встал, его кости захрустели от часов бездействия, и, в конце концов, покинул тронный зал. Он ждал, надеялся, но гул больше не начинался.
Два волка дежурили у двойных дверей, один чисто белый как снежинка, другой — переливчато золотой. Они последовали за ним, даже не попытавшись скрыть свои намерения.
Нейтон и Максвелл, братья Райли. Очевидно, его новые стражи.
Он уже видел их прежде, так что не было странным, что он знал их. Хорошие ребята, хоть и малость непочтительные.
Запнулся одной ногой об другую. Вот, заметно? Это были не его мысли.
Нейтон и Максвелл были хорошими ребятами, да, но прежнему Эйдену в голову в бы не пришло называть их «непочтительными».
Молодые вампиры бродили во всех направлениях, рабы крови по пятам следовали за ними с благоговением во взгляде. На их месте мог быть я. В пещере больше всего на свете он жаждал, чтобы Виктория укусила его.
И еще сильнее хотел укусить ее сам.
Зубы ныли, а десны зудели, как бы напевая «о, пожалуйста, сейчас»… так сильно он все еще хотел ее укусить. Ее и никого другого. И он мог. Он был ее королем. Он обязательно ее укусит. Осталось только разыскать.
Или нет, осознал он. Для этого есть приспешники.
Приспешники? Серьезно?
Может… может, единственный способ побороть эту странную новую часть его — это поступать вопреки своим желаниям, делать наоборот. Он кивнул. В этом был смысл.
Первым препятствием, разумеется, являлась Виктория. Ему не терпелось выпить ее крови, следовательно, ему нельзя пить ее кровь. Вторым препятствием будет сказать ей, что они больше не смогут проводить время вместе.
