Объявление было встречено тишиной.
— Во-первых, чтобы напомнить, что я жив и здоров.
Поднялся ропот. Одобрения или разочарования, он не знал и не хотел знать.
— Во-вторых, чтобы напомнить о том, что я могу. Звери, — позвал он, готовый продемонстрировать суть. — Идите ко мне.
Лица отразили разную степень ужаса. Кто-то захныкал. Кто-то застонал. Сзади донесся крик.
Над вампирами начали подниматься тени. Потом еще.
И еще. Темные крылья раскрылись, захлопали, заполняя пустоту.
Тени медленно уплотнялись, становясь монстрами из ночных кошмаров. Сформировались морды и засветились алые глаза. Массивные драконоподобные тела все росли и росли… и также уплотнялись. Появились ноги с копытами, и монстры спустились по ступеням.
Вампиры кричали и уползали. Монстры были у них внутри, но, когда они освобождались, вампиры уже не могли их контролировать. Обычно зверь шел за своим хозяином, жуя и чавкая, пока органы вампира не становились месивом под предположительно нерушимой кожей.
Но в этот раз звери восстали ради Эйдена.
Он встал, бросив быстрый взгляд через плечо, чтобы убедиться, что Виктория в безопасности — она вжалась в дальнюю стену с широкими от страха глазами. Чомперс стоял рядом, вцепившись когтями в помост и стараясь держаться подальше. Ноздри раздувались, клыки обнажились, слюни летели с каждым выдохом в сторону Виктории.
— Ко мне, — напомнил ему Эйден.
Голова монстра качнулась и их взгляды встретились. Как любимый питомец, который знает, что получит угощение, Чомперс успокоил свой нрав и отошел. Высунул язык и завилял хвостом. Эйдена окружили, слегка подталкивая и облизывая.
Чомперс подтолкнул его вперед, фыркнув один, потом второй раз. Он казался… хмурым?
— В чем дело? — спросил его Эйден.
Зверь вдохнул, фыркнул, и действительно нахмурился.
— Я пахну иначе, малой? — Как вампир?
Кивок.
— И тебе это не нравится?
Еще кивок.
Холодная сторона Эйдена обиделась. Другая его сторона, все еще глубоко погребенная, захотела это исправить.
— Пошли, — сказал он, почесывая за ухом Чомперса. — Поиграем на улице. Может, станет легче.
Никто из вампиров не возмутился, пока он вел своих питомцев мимо тронного зала, по коридору и фойе. Пол содрогался, мебель гремела. Звяк-звяк-звяк — кажется, парочка бесценных ваз и всех тех коллекционных штук, хранимых веками, упали и разбились.
Эйден даже не притормозил, не цыкнул, чтобы были осторожнее, а просто вышел, наконец-то, на дневной свет, а за ним вырвалась его маленькая армия, едва не снеся дверь с петель — так спешили вновь окружить его.
