Котёночкин, вытерев со лба пот, поставил на пол последний тюк с обмундированием, внесенный в дом и, отдышавшись, ответил:
— Королевская армия. Непотизм, коррупция, кумовство и связи в верхах. Ускоренное производство ввиду больших потерь. — Помолчав, добавил: — Думаю, вполне реально. А почему вы спрашиваете, товарищ капитан?
Савушкин махнул рукой.
— Не бери в голову. Так, мысли вслух. Давайте заканчивайте разгрузку… — Едва заметно улыбнувшись, добавил: — Хорошо хоть, хватило ума пулемёты с «Гизеллы» не снимать.
Лейтенант развёл руками.
— Так некуда было класть. И венгра вашего по самое не балуйся загрузили, и «паккард» этот… Некрасов, вон, даже дверь свою не смог закрыть — так и ехали… Но всё равно Костенко мало что не плакал, глядя на наш катер с неснятыми пулемётами.
— Чёртов хохол… — Пробурчал Савушкин и добавил: — Зато теперь можем выдержать месячную осаду. Не дай Бог, конечно…
В прихожую вошёл Гёза, как и разведчики, участвовавший в разгрузке машин. Аккуратно положив на паркет две винтовки, он промолвил:
— Кажется, всё. Моя машина пустая.
Савушкин кивнул.
— Мы вам очень благодарны, Гёза. — Помолчав, добавил: — Нам надо поговорить.
— Разумеется. Пройдёмте в гостиную, там будет удобнее.
— Хорошо. Лейтенант, заканчивайте с барахлом, распределите жилые помещения, пусть Костенко готовит ужин, а Чепрага включит рацию — время. — Повернувшись к венгру, коротко бросил: — Идёмте.
Как только они уселись в мягкие кресла у журнального столика из благородного палисандра — венгр произнёс:
— Вы можете жить здесь столько, сколько захотите. Но есть одно условие…
— Какое?
— Не надо этот дом использовать для… для вашей работы.
Савушкин усмехнулся.
— Вы думаете, что мы тут будем пытать пленных и опасаетесь, что кровь их забрызгает ваши драгоценные стенные панели из тиса?
Гёза вздрогнул, по его лицу скользнула тень брезгливого неприятия. Капитан, поняв, что переборщил — успокаивающе произнёс:
— Это гипербола. Не очень удачная шутка. Мы никогда так не делаем… Я обещаю вам, что работать мы будем вне дома и даже за пределами этого вашего городка… Как вы его называете?
— Шорокшар. Формально это отдельный город, но фактически это пригород Будапешта — Венгр, помолчав, промолвил: — Вы должны меня понять. Я не хочу иметь ничего общего с этой войной. Она мне отвратительна, как и большинству моих соотечественников. — Собравшись с мыслями, он продолжил: — Венгры были втянуты в эту авантюру — во многом из-за травмы Трианона
