— Что они запрашивали и что ты им ответил?
Словак пожал плечами.
— Что обично. Они запытали, кто мы и куда идём. Я сказал — лодка «Гизелла», идём Будапешт.
Котёночкин удивлённо произнёс:
— И всё?
Иржи кивнул.
— Всё. Ето мадьяри, мы — мадьярска лодка. У нас мадьярска влайка и экипа… Ми ответили мадьярски… Что есчо?
Лейтенант улыбнулся.
— Логично.
Савушкин добавил:
— Ты понял? Просто говорить правду — и дело в шляпе! — И уже словаку: — Иржи, так и отвечай в следующий раз!
Рулевой молча кивнул.
— Товарищ капитан, Вышеград по курсу. За ним надо будет направо свернуть… — вполголоса произнёс Котёночкин.
— Добро. Иржи, давай потихоньку правую сторону фарватера принимай, через триста метров надо будет уйти в малое гирло Дуная.
Словак молча кивнул и начал понемногу доворачивать руль. Тут Савушкин, прислушавшись, тревожно бросил лейтенанту:
— Володя, а ну-ка послухай небо…
Лейтенант вслушался и через минуту произнёс неуверенно:
— Вроде моторы… Высоко, тысяч семь-восемь… Два или три самолёта. Километрах в десяти на юг.
Савушкин кивнул.
— Значит, не показалось…
— Чьи это могут быть самолёты?
— Чёрт их знает… Но ничего хорошего ждать нам от них не стоит. — Осмотрев реку, капитан бросил словаку: — Иржи, вход в гирло. Поворачиваем!
Когда до устья малого гирла Дуная осталось метров двести — Котёночкин тревожно доложил:
— На мысу вижу зенитную батарею. Шесть тяжёлых орудий в капонирах. Расчеты суетятся. Похоже, будут стрелять.
Савушкин пожал плечами.
— Куда? Видимость — пятьсот метров по горизонтали. В белый свет?
— А если это постановщики мин? Там, наверху? Зенитки помешают им сбросить груз.
В этот момент батарея на мысу открыла огонь — частые выстрелы восьмидесятивосьмимиллимитровых орудий загрохотали на всю реку. Тут Савушкин, внимательно всматривавшийся в небо, внезапно скомандовал:
— Некрасов, Костенко — взять пулемётные ленты и на корму!
Старшина и снайпер живо подскочили к зенитному «максиму» на вертлюге.
— Заряжай!
Костенко вставил ленту в приёмник пулемёта, взвёл затвор и бросил:
— Готово!
— Парашюты видишь?
Старшина, быстро осмотрев небо, кивнул:
— Бачу!
— Огонь по ним!
Зенитный «максим», сам удивляясь своей резвости, загрохотал длинными очередями. Патроны в цинке, из которого разведчики утром снаряжали ленты, оказались трассирующими — огненные тире прерывистыми струями понеслись в сторону шести парашютов, медленно спускающихся к Дунаю. Наконец, одна из очередей достигла цели — полотнище парашюта вспыхнуло, и тяжёлый груз, висевший под ним на длинных стропах, рухнул в реку с высоты в сто пятьдесят метров. Разведчики на мостике рефлекторно присели, ожидая взрыва — но мина, похоже, просто разрушилась от удара о воду, не вызвав детонации тола.
