Когда повозка с впрягшимися в неё и тяжело дышащими гонведами поравнялась с кормой «блитца» — Ласло что-то скомандовал своим бойцам, и те, облегчённо вздохнув, бросили свой экипаж, после чего, козырнув своему командиру — быстро удалились. Савушкин не переставал удивляться нравам и обычаям мадьярского войска… Ну ты смотри, что твориться! Вполголоса он спросил у Иржи:
— А твоему Лаци не надо какие-то документы выписывать на обмундирование?
Словак пожал плечами.
— Тото йе его прапор. Его батальон. Он командир — робит, цо хцэ…
Савушкин промолчал, не зная, что сказать. Вот это им повезло, так повезло!
Подошедший к разведчикам Ласло¸ указав на повозку, произнёс, явно волнуясь и запинаясь:
— Nevedel som veľkosť, tak som priniesol všetko. Plný set. A vymaľujte si, aby ste svoje vozidlo znova natreli.[4]
Савушкин кивнул.
— Добре, подьме на то. Вдяка за помоц! — Его словацкий был, конечно, далёк от совершенства, но вряд ли Ласло знал русский…
Мадьяр улыбнулся.
— Priatelia Jiri sú moji priatelia![5]
Савушкин в очередной раз поразился схожести славянских языков. Все же очевидная глупость — специально учить словацкий или польский, достаточно пожить в Словакии или Польше пару-тройку недель… Жаль, но уже завтра благодатные славянские земли останутся далеко позади. Вокруг будут одни венгры — говорящие на такой жуткой абракадабре, что ни в сказке сказать, ни пером описать…
Следующий час у них ушёл на смену обмундирования. Добротная штатская одежда была тщательно упакована в тюки, привезённые бравыми гонведами, а разведчики облачились в форму венгерских вспомогательных частей — табачного цвета мундиры с черными погонами и галифе весьма своеобразной конструкции, такого же цвета двубортные шинели; впрочем, Ласло, критически осмотревший новоявленных венгерских стройбатовцев, решительно замотал головой.
— Nie, nemôžete! Insígnie musia byť rovnaké! — И беспомощно посмотрел на словака. Иржи, едва заметно улыбнувшись, обратился к Савушкину:
— Звёзда должен быть однаковы. Бронзовы — на мундире и шинель для унтер-официр. На пилотка эмблем — унтер-официр голубой с серебряный застёжка, официр — зелоны с золотыми. Кокарда — унтер-официр серебряный, официр — золотая. Сапоги — толко официр, унтер-официр — ботинки и краги! — Осмотрев разведчиков, вздохнул и решительно бросил: — Сом тераз все сделам!
Минут сорок ушло у Иржи на приведение разведчиков в божеский — вернее, по-настоящему венгерский — вид, и, наконец, внешнее обличье разведчиков стало соответствовать венгерскому уставу — после чего Ласло, устало вздохнув, признал группу годной к дальнейшему путешествию. Тут же на крыле свежеокрашенного (венгр всё сделал сам, очевидно не доверяя этим сомнительным славянам — под его кистью грузовик обрёл серо-голубой колер и большие белые тактические номера по бортам) «блитца» был выписан пропуск — в котором, по словам Иржи, значилось, что группа из состава триста второго строительного батальона в количестве пяти нижних чинов и одного поручика возвращается в пункт постоянной дислокации в Комароме после выполнения задания командования. Командир двенадцатого инженерно-сапёрного батальона Ласло Надь. Подпись, печать. Савушкин кивнул — подлинный документ, даже такой — всяко лучше никакого! Глядишь, и прокатит…
