― Ну вот, видишь, как быстро, ― бормотал, задыхаясь, но «крылатый папа» промолчал и нахмурился, к чему-то прислушиваясь. И вдруг так выругался, что я покраснел.
― Только этого не хватало, чёртов Разлом, ― он схватился за голову и посмотрел на меня, ― прости, Алекс, это тот трудный выбор, который, к несчастью, приходится делать в жизни. Но ты ― самое дорогое, что у меня есть.
― Ты о чём, па? Какой ещё Разлом?
― Тебе лучше не знать. Во-первых, я всё равно не успею, а, во-вторых, ― всех мне не донести. Остаётся надеяться, что они как-нибудь выкрутятся, ― но сказано это было таким упавшим голосом, что я понял ― дело плохо.
― И что теперь делать?
― Спасать тебя. Мы у дома Шаманки, за ним есть сарайчик с «переходом», давай руку, бежим туда.
Но я вырвался и с ужасом посмотрел на отца.
― Ты хочешь бросить всех, даже не попытавшись спасти? Не верю…
Он побелел, расправил ужасные крылья и, прижав меня к себе, закрыл ими. И быстро куда-то пошёл. Мне было темно и страшно, я пытался кричать и вырываться, но отец тащил меня с собой, делая вид, что не слышит моих воплей.
Он ослабил хватку уже у двух памятных мне дверей ― одна была серой и незаметной, вторая же сверкала и переливалась. И всё же я отчётливо видел, что они были другими и, вероятно, теперь вели в иные миры.
― Это не те двери, ― прохрипел я мрачному отцу, принявшему свой «нормальный» вид.
― Знаю, ― ответил он, но тут земля под ногами вздрогнула, и с потолка сарая начали осыпаться крошки и накопленный годамимусор.
― Это приближается Разлом, нельзя медлить, вперёд, ― отец схватил меня за руку и шагнул в мерцающую дверь.
Пройдя знакомую мглу, мы вышли в ночном мрачном зимнем лесу, при виде которого на меня напал столбняк:
«Не может быть, я только что вернулся отсюда. Или ошибаюсь, и это обычный лес?»
― Не знаю, о чём ты говоришь, но мне-то эти места никогда не забыть. Здесь есть дорога, и хоть сейчас она закрыта снегом, должна вывести нас к домику одной ведьмы. Надеюсь, он ещё стоит.
На отца было страшно смотреть ― он выглядел несчастным и растерянным, но я не поднимал на него глаз. Меня раздирали противоречивые чувства: наконец-то, встретил его, пусть и изменившегося, но не ставшего от этого менее любимым. И всё же, как поверить в то, что дяди Феникса, незнакомого мне Мики и дорогого Чудика больше нет, потому что отец решил спасти меня, бросив их.
― Ты знаешь, где мы? ― спросил, стараясь скрыть своё отчаяние и оглядываясь по сторонам.
