Света и Анечка ели булки и запивали какао. На столе стояла еще и третья чашка, ждала Гришу. А чашка Анечки вся была облеплена наклейками с принцессами.
– Смоются.
– А я чашку до завтра спрячу. Чтоб не мыли.
– А завтра тоже спрячешь?
Анечка кокетливо посмотрела на свое отражение в блестящем боку металлического чайника с надписью «Какао».
– Так заберут меня!
Света прикусила губу. А в столовую вбежал Гриша. Света равнодушно пододвинула ему тарелку с булочками. Кивнула на чашку.
– Я тебе какао налила.
– Да я не… У меня там…
Но увидел, что Света расстроена. Взял две булки, выпил свое остывшее какао почти залпом и побежал обратно в спальню, будто зная, что ждет его что-то очень важное. Так и получилось. Он услышал долгожданные слова: «Хочешь, будем жить вместе?»
Сергей уже стольких детей пристроил в семьи, что знал все ходы и выходы и умел в спринтерские сроки оформить бумаги на опекунство. Он влетел в детский дом, размахивая синей пластиковой папкой, и уже представлял, как хлопнет Гришу по плечу, как… Но его мысли прервала нянечка.
– Сергей Николаич!
Он думал завернуть за угол и скрыться, как школьник. Очень не хотелось сейчас заниматься хозяйственными делами. Но грузная нянечка на удивление быстро догнала его и схватила за рукав.
– А смотрите, нашла что. У Светки под кроватью.
Сергей мельком взглянул на какие-то обрывки, которые она с тревогой в глазах протянула ему. Чуть нахмурился, убрал в папку.
– Хорошо. Потом.
А в его кабинете в это время происходил непростой разговор между Гришей и Татьяной, которая, несмотря на все свое сопротивление, не могла не помогать мужу.
– Понимаете? Я сначала так обрадовался!
– Сначала? – осторожно спросила Татьяна.
– Не, мама хорошая. Только кормит все время, – начал оправдываться Гриша.
– Заботится.
– Заботится. Но… как бы сказать…
В этот момент в кабинет вошел Сергей Николаевич, потрясая в воздухе синей папкой.
– Вот она, твоя семья, Гриша. Это самое быстрое оформление, которое мне удавалось. Я – царь горы.
Сергей с гордостью положил папку на стол и не сразу увидел, что его жена чем-то обеспокоена.
– Кажется, Сережа, есть какое-то «но».
И это было очень серьезное «но».
Через два дня после этого разговора Сергей и Гриша встречали на перроне поезд. Проводница опустила ступеньку, пассажиры с сумками спускались один за другим.
– Гриша! Гришенька!
Гриша стоял белее снега. Анна Петровна неловко сошла на перрон – налегке, с одной сумкой. Ведь она приехала за сыном. Увидела, как он бледен, заподозрила неладное, перевела взгляд на Сергея Николаевича. Тот улыбнулся и кивнул на вокзальное кафе.
