Каждый, приходящий в Миры, должен быть одет, как того требуют древние ритуалы магических битв: соответствующая статусу мантия и пустая портупея для переноски находок. И никакого оружия! Уже много веков как эти ритуалы канули в Лету, и для поединков маги вооружаются как хотят, вернее, как могут. Но попробуйте явиться в Запретный Мир хотя бы просто одетым не по чину — и от вас останется лишь горсточка пепла в пентакле-входе.
Тем не менее уж чего-чего, а оружия в Мирах достаточно. Раскиданы по земле, выставлены в стеклянных витринах, спрятаны в сундуках десятки мечей, щитов, копий, дубин, кинжалов, луков и даже сюрикенов. А по слухам, где-то в закоулках Миров скрыто даже волшебное оружие, способное убивать как обычных существ, так и нежить.
В библиотеке Мазириана уже поджидал раскрытый толстенный том в кожаном переплете, который, несмотря на защитные заклятия, слегка объели вездесущие мыши. Лучшая из всех существующих книга о Запретных Мирах: огромный пожелтевший от времени фолиант, на три четверти наполненный дикими слухами и откровенным враньем. Выбирать, однако, не приходилось, и Мазириан сутки напролет просиживал над книгой, стоически перенося боль в глазах от ужасных рунных букв.
Сведения о Катакомбах, заслуживающие доверия, были весьма скудны. Известно, что заветный клад сокрыт в самом сердце Катакомб, в крохотной запертой крипте. Страшное чудовище охраняет клад; о том, что это за чудовище, обычно многословная книга отзывалась пугающе лаконично: "Нет никого, кто бы видел его близко и остался в живых, чтобы поведать об этом".
Если верить книге, сам клад хранится в запертом сундуке, а ключ от сундука спрятан в неком Проклятом Склепе. Кто сторожит ключ — оставалось тайной.
Мазириан, отодвинув книгу, задумался. Посмотрим правде в глаза — в Лесу ему сильно повезло. В Катакомбы на бой с ним выйдет враг посерьезнее: правая рука Рагарила — Лорд Хаоса Эльбо Смогг. А сам Рагарил прибережет для себя третий Запретный Мир — Замок Хаоса. Он может прямо в своих покоях досконально изучить каждый камушек Замка, порожденного его родной стихией.
Вздохнув, Мазириан снова склонился над книгой.
* * *
Все маги просто ненавидят телепортироваться. Хоть раз испытав сопутствующие ощущения, только сумасшедший захочет их повторения без крайней надобности. Но переход между мирами был намного хуже.
Мазириан застыл в приемном пентакле. Все его тело сковал паралич. Нельзя было шевельнуть ни рукой, ни ногой; нельзя было даже упасть — только стоять. Ощущение полной беспомощности, которое и у самых отважных людей могло бы вызвать дикий, панический страх. Но все внимание отнимала боль — боль, выворачивающая все тело наизнанку; боль, как будто содрали кожу и водят по обнаженным вопящим нервам наждаком; боль, заполнившая собой всю вселенную.
