В 90-х годах 19 века по всей черте оседлости царской России и далеко за ее пределами прозвучало стихотворение «Сион». И сразу приобрело широкую популярность имя автора — Сары Шапира. Это стихотворение читали на собраниях молодежи и литературных вечерах, заучивали наизусть и декламировали на семейных торжествах, включали в хрестоматии и сборники. То был период национального пробуждения народа, предшествовавший сионизму и известный в истории под названием «Хиббат Цион» («Любовь к Сиону»). Простые, бесхитростные строки о готовности на любые жертвы ради возвращения в Сион нашли живой отклик в тысячах сердец.
Когда в Эрец-Исраэль устремились пионеры-халуцим, чтобы трудом и потом возродить древнюю родину, в их числе было немало девушек. Голос женщин громко зазвучал в еврейской поэзии.
В 1909 году в потоке репатриантов так называемой Второй алии прибыла в Эрец-Исраэль замечательная израильская поэтесса Рахел (Бловштейн). Не голод и нужда, не гнет и преследования привели эту 19-летнюю девушку в страну предков, а высокие идейные побуждения. Под влиянием идей социальной справедливости и национального возрождения Рахел, дочь состоятельных родителей, решила своим трудом зарабатывать на жизнь и переселиться в Палестину, которая находилась тогда под властью турок. Изнеженная барышня очень быстро превратилась в энергичную труженицу. Суровая, полуголодная жизнь без всяких удобств не только не тяготила ее, но давала ощущение счастья и радости. Четыре года на родной земле пробудили творческий талант Рахел, дали силы преодолевать суровые невзгоды последующих лет, помогли стойко переносить удары судьбы.
Один из лидеров рабочего движения М. Бейлинсон опубликовал в 1928 году статью «Четверть века Второй алии», в которой в трагических тонах говорил о судьбе ее представителей. Рахел ответила ему статьей «Жертвы?».
«Не жертвы мы, а дерзновенные победители, подобные альпинистам, под ногами которых разверзлась бездна, а они взбираются наверх и дышат воздухом вершин… Рано утром… отправляться в поле, в сад для очищающего, обновляющего, возвышающего соприкосновения с матерью-землей… И верить, и мечтать, и надеяться — разве можно такую жизнь назвать буднями?.. Бейлинсон видит героизм людей Второй алии в том, что они пренебрегли изобилием, которое имелось в диаспоре, и добровольно подчинились горестной жизни на опустошенной родине. А для меня вся суть в дерзновении быть счастливой и в готовности уплатить ценой жизни за это счастье на возрождающейся родине».
