Мистер Вилсон, человек добрый, но до чрезвычайности осторожный и беспокойный, «в полном смятении мыслей и духа», как говорит Джон Беньян, шагал взад и вперед по комнате, раздираемый желанием помочь Джорджу и боязнью преступить закон. Он рассуждал вслух:
— Итак, Джордж, ты совершил побег, ушел от своего законного хозяина. Ничего удивительного в этом нет. И в то же время, Джордж, меня огорчает твой поступок… да, весьма огорчает. Я считаю своим долгом сказать тебе это.
— Что же тут огорчительного, сэр? — спокойно спросил Джордж.
— Да ведь ты идешь против законов своей родины!
— Моей родины! — с горечью воскликнул молодой человек. — Я обрету родину только в могиле… и поскорее бы мне лечь в нее!
— Что ты, Джордж, что ты! Грешно так говорить. У тебя жестокий хозяин, слов нет… Да что там толковать — он поступает с тобой возмутительно. Я его не защищаю… Но разве ты забыл, что ангел господень повелел Агари вернуться к госпоже ее и покориться ей и что апостол Павел послал обратно Онисима к его властелину?
— Мистер Вилсон! Не напоминайте мне про Библию! — воскликнул Джордж, сверкнув глазами. — Прошу вас, не напоминайте! Моя жена истинная христианка, и я тоже приобщусь к лону церкви, если мне удастся убежать. Но призывать на помощь Библию против человека, который находится в таком положении, как я, все равно что отвращать его от религии. Пусть всемогущий бог выслушает меня и скажет, правильно ли я поступаю, добиваясь свободы!
— Твои чувства можно понять, Джордж, — сказал добряк, громко сморкаясь. — Вполне можно понять… и в то же время я почитаю своим долгом предостеречь тебя: не предавайся им! Да, сын мой, мне тебя очень жаль… Но, как сказано у апостола: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван». Надо принимать все, что посылает нам провидение, Джордж.
Молодой человек стоял, высоко подняв голову, скрестив руки на широкой груди, и горькая усмешка кривила его губы.
— Мистер Вилсон, допустим, что индейцы возьмут вас в плен, разлучат с женой и детьми и заставят до конца дней ваших мотыжить для них землю. Вы тоже сочтете своим долгом покориться этой участи? Да вы умчитесь от них на первом же попавшемся коне и скажете, что этого коня вам послало само провидение. Разве не так?
Старичок выслушал его, широко открыв глаза. Не обладая умением спорить, он все же на сей раз превзошел мудростью некоторых завзятых спорщиков, которым не мешало бы знать, что, если человеку нечего возразить, пусть лучше обойдет трудный вопрос молчанием. И теперь он попросту вернулся к прежним своим уговорам и продолжал их, поглаживая зонтик и расправляя на нем каждую складочку:
