Работорговец струсил и сказал уже совсем другим тоном:
— Каково же терпеть порядочному человеку, когда его так подводят!
— Мистер Гейли, — продолжал Шелби, — я вполне понимаю вашу досаду и только поэтому и прощаю вам такое бесцеремонное появление в моей гостиной. Тем не менее считаю своим долгом заявить, что я не позволю подозревать себя в столь неблаговидном поступке и бросать тень на мое честное имя. Более того, я окажу вам всяческую помощь при розыске беглецов. Мои лошади, невольники — все к вашим услугам. Короче говоря, Гейли, — добавил он, сразу вернувшись к своей обычной приветливости, — советую вам не терять хорошего расположения духа и позавтракать вместе с нами, а там мы обсудим, что предпринять дальше.
Миссис Шелби поднялась, сказала, что не сможет быть за завтраком, и, поручив почтенной горничной-мулатке подать джентльменам кофе, вышла из комнаты.
— Ваша хозяйка меня что-то невзлюбила, — сказал Гейли с неуклюжей фамильярностью.
— Я не привык, чтобы о моей жене говорили в таком развязном тоне, — сухо ответил мистер Шелби.
— Прошу прощения. С вами и пошутить нельзя! — И Гейли заключил свои слова деланным смешком.
— Не всякая шутка приятна, — возразил Шелби.
«Ишь как осмелел с тех пор, как рассчитался со мной! — мысленно проговорил Гейли. — Не узнать со вчерашнего дня!»
Весть о судьбе Тома вызвала такую тревогу среди его собратьев, какой не вызвало бы в придворных кругах падение премьер-министра. Ни в доме, ни на полях ни о чем другом не говорили. Побег Элизы — случай небывалый в поместье — тоже немало способствовал всеобщему волнению.
Черный Сэм, заслуживший такое прозвище потому, что он был намного темнее всех здешних негров, весьма глубокомысленно обсуждал эти события главным образом с точки зрения собственного благополучия, а его прозорливость в подобных делах могла бы оказать честь любому белому политикану в Вашингтоне.
— Не было бы счастья, да несчастье помогло, вот оно как случается, — провозгласил Сэм, поддернул штаны и, приладив к подтяжкам длинный гвоздь вместо оборванной пуговицы, остался весьма доволен собственной изобретательностью. — Да, не было бы счастья, да несчастье помогло, — повторил он. — Вот теперь Тому по шапке — значит, вместо него поставят другого негра. А почему, скажем, не меня? Том везде разъезжал. Башмаки начищены, пропуск в кармане — сам черт ему не брат. А почему теперь Сэму не покрасоваться на его месте? Вот я что хочу знать.
— Эй, Сэм! Сэм! Хозяин велит седлать Билла и Джерри! — прервал его рассуждения Энди.
