И она сопроводила свои слова довольно увесистым шлепком, который исторг лишь новый взрыв смеха у малышей, кубарем выкатившихся за дверь.
— Видали когда-нибудь таких негодников? — благодушно спросила тетушка Хлоя и, взяв старенькое полотенце, плеснула на него воды из треснувшего чайника и стала смывать патоку с лица и рук малютки.
Натерев дочку до блеска, она посадила ее Тому на колени, а сама занялась уборкой посуды. Девочка тут же начала тянуть отца за нос, царапать ему лицо и — что доставляло ей особенное удовольствие — запускать свои пухлые ручонки в его курчавую шевелюру.
— Ишь озорница! — сказал Том, держа дочку на вытянутых руках, потом встал, посадил ее себе на плечо и давай прыгать и приплясывать с нею по комнате.
Мистер Джордж махал платком, Моз и Пит, уже успевшие вернуться, бегали за ними, ревя, как всамделишные медведи, и под конец тетушка Хлоя заявила, что они своей возней «совсем ее без головы оставили». Поскольку эта хирургическая операция производилась здесь ежедневно, заявление тетушки Хлои нисколько не умерило всеобщего веселья, и тишина наступила в хижине лишь тогда, когда все накричались, набегались и натанцевались до полного изнеможения.
— Ну, кажется, угомонились, — сказала тетушка Хлоя, выдвигая на середину комнаты низенькую кровать на колесиках. — Моз и ты, Пит, ложитесь спать, ведь скоро молитвенное собрание начнется.
— Ма-ама! Мы не хотим спать! Мы хотим на молитвенное собрание! На них весело бывает. Мы любим смотреть, как вы молитесь.
— Тетушка Хлоя, убери кровать! Пусть останутся, — решительно заявил мистер Джордж, отпихнув ногой это топорное сооружение.
Удовлетворившись тем, что приличия были соблюдены, тетушка Хлоя весьма охотно задвинула кровать в угол и пробормотала:
— Ну что ж, может, им это на пользу пойдет.
Теперь все сообща принялись обсуждать, как бы получше приготовиться к молитвенному собранию.
— Откуда нам стулья взять, просто ума не приложу, — сказала тетушка Хлоя.
Но так как эти еженедельные сборища спокон веков происходили у них в хижине при одном и том же количестве стульев, можно было надеяться, что и на сей раз все обойдется как нельзя лучше.
— На прошлой неделе старый дядя Питер пел-пел, разошелся, и двух ножек у стула как не бывало, — сообщил Моз.
— А ну тебя! Ты, наверно, сам их отломал. Мне твои проделки все известны! — прикрикнула на него мать.
— Ничего! Если этот безногий стул приставить к стене, он не упадет, — утешил ее Моз.
