Полное отсутствие у дочери моральных устоев привело Мари в отчаяние.
— Что мне сделать, чтобы этот ребенок наконец понял меня?
— Ничего тут не поделаешь, — многозначительно ответила мисс Офелия.
Ева смутилась и приуныла, но, к счастью, дети не способны задерживаться подолгу на одном впечатлении, и через несколько минут она уже весело смеялась над чем-то, глядя и окно кареты.
— Ну-с, чем вас угощали в церкви? — спросил Сен-Клер, когда вся семья собралась за обеденным столом.
— Проповедь была прекрасная! — ответила Мари. — Нам не мешало бы ее послушать. Доктор Г. будто повторял все мои мысли!
— Представляю себе, как это было поучительно! — воскликнул Сен-Клер. — Но времени на такую проповедь, вероятно, ушло немало?
— Я хочу сказать, что доктор Г. повторял мои мысли о построении нашей жизни и о прочих тому подобных вещах. В основу проповеди был положен текст: «Все сделал он прекрасным в свое время». Он доказывал, что все разграничения в обществе созданы по воле божьей и что различие между высшими и низшими справедливо, ибо одним суждено от рождения повелевать, а другим — повиноваться. Если б вы слышали сегодняшнюю проповедь, вам стало бы ясно, насколько нелепы все возражения против рабства и насколько убедительны все доводы в его защиту, которые приводятся в Библии.
— Нет, увольте! — сказал Сен-Клер. — То, о чем вы говорите, я с таким же успехом могу почерпнуть из газеты «Сущий вздор» да еще выкурить при этом сигару, чего в церкви делать не дозволено.
— Но позвольте, Огюстен, — вмешалась в их разговор мисс Офелия, — разве вы не разделяете взглядов проповедника?
— Кто? Я? Ваш покорный слуга субъект настолько толстокожий, что религиозной подоплекой всех этих вопросов его не проймешь. Если бы меня попросили изложить мое мнение о системе рабства, я бы сказал честно: «Мы владеем рабами и не собираемся отказываться от своих прав, ибо это отвечает нашим интересам и нашему комфорту, вот и все». Благочестивая болтовня сводится в конце концов к тому же самому. И я надеюсь, что меня поняли бы.
— Вы святотатствуете, Огюстен! — сказала Мари. — Страшно слушать такие слова!
— Страшно? Но ведь в них истина! А что, если распространить эти религиозные выкладки несколько шире и усмотреть «прекрасное» в том, что человек злоупотребляет спиртными напитками и не может вовремя встать из-за карточного стола, а также в других развлечениях подобного же рода, милых сердцу нашей молодежи? Мы не прочь были бы услышать, что они тоже исполнены благочестия и праведности.
