На следующий день, в духоту и зной, пароход подходил к Новому Орлеану. В каютах и на палубах царила обычная суматоха. Пассажиры складывали вещи, стюарды и горничные чистили, скребли, убирали красавец пароход, готовя его к прибытию в большой город.
Наш друг Том сидел на нижней палубе и время от времени с тревогой посматривал на корму.
Он видел там Евангелину, чуть побледневшую после вчерашнего происшествия, — никаких других следов оно в ней не оставило. Возле нее, небрежно облокотившись на кипу хлопка и положив перед собой открытый бумажник, стоял высокий, стройный молодой человек. Достаточно было одного взгляда, чтобы признать в нем отца девочки. Та же благородная посадка головы, те же золотистые волосы, большие голубые глаза, только взгляд другой — не мечтательный, а житейски ясный, смелый; в уголках красиво очерченного рта то и дело мелькает горделивая, насмешливая улыбка, в каждом движении сквозит непринужденность и вместе с тем чувство собственного достоинства.
Этот молодой джентльмен насмешливо, но добродушно слушал Гейли, расхваливавшего качества своего товара, из-за которого у них шел торг.
— Словом, полный каталог всех христианских добродетелей, переплетенный в черный сафьян! — сказал отец Евы, когда Гейли умолк. — Ну хорошо, любезнейший, ближе к делу. Сколько вы за него заломите? Довольно тянуть, говорите!
— Что же, — сказал Гейли, — если назначить тысячу триста долларов, я на этом негре ничего не заработаю. Честное слово!
— Бедняга! — воскликнул молодой джентльмен, насмешливо щуря свои голубые глаза. — И все-таки я надеюсь, что вы отдадите негра за эту цену исключительно из уважения ко мне.
— Что ж! Маленькой барышне, как видно, очень хочется, чтобы вы его купили.
— Ну разумеется! Мы только на ваше бескорыстие и рассчитываем. Итак, если вы на самом деле бессребреник, говорите, сколько вам не жалко уступить, чтобы сделать одолжение маленькой барышне.
— Да вы рассудите сами! Посмотрите на него! — воскликнул работорговец. — Грудь колесом, сильный, как лошадь. А лоб какой высокий! По такому лбу сразу видно, что негр смышленый. Я уж это не первый раз замечаю. Да если б такому молодцу бог ума не дал, он и то стоил бы больших денег. А Том, ко всем своим прочим достоинствам, умнейшая голова. Поэтому и цена на него выше. Ведь он — да будет вам известно — управлял у своего хозяина имением. У него сметки на все хватит.
— Скверно, совсем скверно! Что может быть хуже умного негра? — сказал молодой джентльмен с той же насмешливой улыбкой. — Такие умники только и знают, что бегать от хозяев да заниматься конокрадством. И вообще от них, кроме неприятностей, ничего не жди. Придется вам скостить сотню-другую, принимая во внимание его ум.
