Работорговец проснулся чуть свет и тут же отправился проведать свой живой товар. Настала теперь его очередь растерянно озираться по сторонам.
— Куда она девалась? — спросил он Тома.
Том, давно убедившийся, что в таких случаях лучше молчать, решил не делиться с работорговцем своими подозрениями.
— Не могла же она сойти ночью на берег! Я на каждой остановке просыпался и сам за ней следил. В таких делах ни на кого нельзя полагаться.
Это признание было обращено к Тому, как будто оно могло заинтересовать его. Но Том молчал.
Работорговец обшарил пароход от носа до кормы, искал между ящиками, тюками, бочками, заглянул даже в машинное отделение — все напрасно.
— Слушай, Том, не таись, — сказал он, оставив наконец свои бесплодные поиски, — ты все знаешь. Нечего отнекиваться, меня не проведешь. Я же смотрел и в десять часов, и в полночь, и между часом и двумя — она была здесь, вот на этом самом месте. А в четыре ее и след простыл! Ты же рядом лежал, значит все видел. Ну, не отпирайся!
— Вот что я вам доложу, хозяин, — ответил Том. — Под утро я услышал сквозь сон, будто мимо меня кто-то проскользнул. А потом вода сильно всплеснула. Тут я проснулся, гляжу — женщины нет. Вот и все, больше я ничего не знаю.
Услышав это, работорговец не пришел в ужас и даже не удивился, ибо, как мы уже говорили, он был человек привычный, не чета нам. Грозное присутствие смерти и то не заставило его содрогнуться. По роду своего почтенного ремесла он не раз сталкивался со смертью и был с ней на короткой ноге, хоть и считал, что эта злая старуха сплошь и рядом портит ему всю коммерцию. Так и теперь — ничего другого от него не услышали, кроме проклятий по адресу негритянки и жалоб на свою незадачливость: «Так, пожалуй, за всю поездку ни цента не заработаешь!»
Короче говоря, он считал себя несправедливо обиженным судьбой, но помочь горю не мог, ибо женщина ушла от него в такой штат, который никогда не выдает беглецов, даже по требованию нашего великого государства. Крайне раздосадованный, он вынул из кармана записную книжку и внес погибшую душу и тело под рубрику «Убытки».
— Какое страшное существо этот работорговец — грубый, бесчувственный! Нет, он просто ужасен!
— Ах, что вы! Кто же с такими людьми считается? Они достойны только презрения. Разве вам приходилось видеть, чтобы работорговцев принимали в хорошем обществе?
Но кому, сэр, мы обязаны тем, что у нас есть работорговцы? Кто больше всех виновен в этом? Цивилизованный, просвещенный, умный человек, оказывающий поддержку той системе, которая порождает работорговцев, или сам работорговец? Вы создаете спрос на такое ремесло, а оно калечит, развращает тех, кто им занимается, до такой степени, что они перестают стыдиться его. Так чем же вы лучше этих людей?
