Я смеюсь.
— Я бы тоже.
Оливер прочищает горло позади меня, и я смотрю на него с улыбкой.
— Хорошо, Олли, раздевайся и ложись на кровать. Элли, устраивайся поудобнее. Хотите музыку? Я включу в любом случае, так что просто кивните.
— Ты такая больная.
Я смеюсь, когда она нажимает на свой iPod, и играет Pearl Jam- Just Breathe. Я смеюсь и смотрю на нее.
— Ты собираешься слушать именно эту музыку?
Она пожимает плечами.
— Моя съемка — мои правила.
Оливер подходит к кровати только в черных боксерах и больше ничего. Мне нужно собраться, чтобы не поглощать его тело своими глазами. Он не очень мускулистый, как Марлон, но он прекрасен, Калифорнийский серфер-бывший-бейсбольный-питчер. Он садится на кровать и практически ползет ко мне, как чертов лев, и я начинаю чувствовать себя, как кошка в тепле, поэтому отвожу свой взгляд в сторону.
— Ты в порядке? — спрашивает он, достаточно тихо, чтобы слышала только я. Я киваю, все еще не смотря на него. — Ты не чувствуешь, что я захватил съемку, верно? Или я все контролирую? — спрашивает он.
Я встречаюсь с его нахмуренным взглядом и понимаю, что не чувствую этого вообще, несмотря на то, что он вроде как немного контролирует…вроде…правильно? Я имею в виду, он проклятый доктор, а не модель. Это даже не его мир!
— Я не сержусь, если это то, о чем ты спрашиваешь.
— Это не то, о чем я спрашиваю.
Он усаживается так, что его ноги вокруг моего тела, не касаются меня, но просто…вокруг, а мои ноги вместе и согнуты. Я пододвигаю их к себе и кладу подбородок на колени.
— Ты другой человек, знаешь, — шепчу я.
Улыбка появляется на его губах.
— Значит, ты согласна с тем, что это было хорошее решение — отправить модель дальше трахать женщин, которых он сейчас снимет?
— Я этого не говорила, — отвечаю я, скрывая свою улыбку за ногой.
— Но ты согласна. Я знаю тебя, — тихо говорит он, проводя рукой по моей ноге так, что достигает моей руки, лежащей на колене. Он держится за кончик моего безымянного пальца, и мне вспоминается последний раз, когда он касался его.
— У тебя одержимость моим безымянным пальцем. Ты заметил?
Он внезапно отпускает мою руку.
— У меня?
Я киваю, не нарушая зрительный контакт.
— Ты всегда прикасаешься к нему.
Он ничего не говорит, но что-то в его глазах заставляет мои внутренности сжаться, а его слова, сказанные раннее, возвращаются ко мне… «Я всегда думал, что ты моя». Хотелось бы набраться смелости и спросить его об этом, но я так и не могу решиться это сделать. Щелчок камеры Mии прерывает нас.
