Он вздыхает.
— Эстель Рубен, мой любимый человек во всем мире, не могла бы ты приготовить мне фасолевый соус?
Его слова вызывают у меня улыбку, хотя и не должны. Он опасен. Напоминаю себе. Это он и делал с тобой. Каждый. Божий. День.
— О’кей.
Я слышу, как захлопнулась дверь, где бы он не был, последовал шорох, затем ещё больше шороха, затем я услышала, как он тяжело вздыхает.
— Здесь полно свободного места, на постели, если ты, конечно, устала.
— Спасибо за предложение, но увидимся позже.
Слыша его смех, я кладу трубку. Сэндвич с яйцом, что я заказала, давно остыл. Как только заканчиваю есть, совершаю легкую прогулку, направляясь в студию, захожу и закрываю за собой дверь на замок. Осматривая картины на белых стенах, думаю, надо ли их менять местами. Многие из них Уайта, но большинство из них работы местных художников, в которые я влюбилась. Некоторые мои работы присутствуют, но я не выставляю их в передней части галереи. В начале галереи висят картины на продаже, а единственно, что я здесь продаю — это мой «Калейдоскоп Сердец».
Я ходила в колледж, чтобы стать учителем рисования, но сомневалась в этом. Когда я рассказала Уайту о том, что не хочу преподавать, он представил мне идею «Покрась все наизнанку». Он сказал, что таким образом моё творчество сохранится, и если я захочу, то смогу начать программу для детей. В студии мы смогли начать летнюю программу, где дети старшего возраста приходили после дневного лагеря и работали над картинами. Это был наш способ забрать их с улиц, и сфокусировать энергию в нужное русло, а, когда каникулы закончились и начались занятия в школе, дети приходили и занимались с нами в маленьких группах.
В понедельник после полудня у меня класс, поэтому надо подготовиться. Я зависла перед чистым полотном, когда мой телефон неожиданно зазвонил.
— Элли! — говорит мой брат так, будто не он практически выгнал меня из дома пару часов назад. — Забыл тебе сказать, кое-кто придёт сегодня вечером.
— О… да неужели?
— Да, к двенадцати. Как думаешь, ты сможешь приготовить фасолевый соус?
Пытаюсь сдержать рычание на его просьбу.
— Конечно. Сколько человек?
— Хммм…. я, Бин, Дженсен и Бобби… все.
— Так только четверо будут есть? — спрашиваю.
— Да, четверо.
Я быстро моргаю, интересно, собирается ли он включить меня в список гостей.
— Хорошо, пять, если, конечно, ты хочешь остаться, — говорит он и откашливается, исправляя себя.
— Кто такой Бобби? Вы вместе работаете?
— Да, он новенький. Он тебе понравится, он классный.
