– Карлотта? Эт-то правда ты? – заикаясь, проговорил он. На мгновение он казался потерянным, смущённым, но едва глаза его сфокусировались на сестре, он ахнул. – Нет! Не может быть!
– Да, это я, Джакомо! Это правда я! – Карлотта бросилась вперёд, глаза её сверкали, лицо светилось. Она встала лицом к лицу с фантомом своего покойного брата. – О, Джакомо, я так по тебе скучала.
Как только брат с сестрой начали разговаривать, бабуся Мадб взяла Демельзину руку и крепко сжала. Демельза и сама не знала, чей пульс ощущала в кончиках пальцев, но он колотился сильно-сильно, словно барабанная дробь. Она сделала это! Она призвала фантома!
– Прости меня, что я тебе не верила, бабуся, – шепнула она. – Прости, пожалуйста.
– Всё хорошо, моя милая, – отозвалась бабуся Мадб и подмигнула. – Ты была бы не ты, если бы не потребовала «научного свидетельства»! Надеюсь, это достаточное доказательство?
Демельза кивнула. Более чем достаточное!
– Но Карлотта, как я здесь очутился? – спросил Джакомо, паря к выходу из покоя. Он поглядел на свои бледные белёсые руки, затем обернулся на Демельзу и бабусю Мадб. – Кто эти люди? Я упал с трапеции… Я умер… Я заселился в отель «Светлая память»…
– Я тебе потом всё объясню, – мягко ответила Карлотта. – Но это всё благодаря этой чудесной девочке. – Она с улыбкой повернулась к Демельзе. – Она призвала тебя обратно! Она уловитель фантомов! – Карлотта подошла к брату и хотела погладить его лицо, но едва её рука коснулась его щеки, она пропала внутри. – Я… Я не могу дотронуться до него? – спросила она, поворачиваясь к бабусе Мадб.
– Увы, нет, – отвечала та, нахмурившись. – Даже хотя фантомы выглядят вполне плотными, человеческая плоть не может соприкасаться с фантомоплазмой. Однако фантомы могут дотрагиваться до неодушевлённых объектов – брать предметы, носить одежду, отдыхать в кресле – вот, кстати, отчего бы вам не устроиться поудобнее?
Брат и сестра сели перед камином, и, глядя, как они отогреваются в обществе друг друга, Демельза почувствовала, как приятное тепло распространяется и по её телу – как будто она выпила кружку наивкуснейшего горячего шоколада. Это было то уютное чувство, с которым она дарила подарки на Рождество или тестировала в первый раз новое изобретение.
– Давай оставим их наедине, хорошо? – шепнула бабуся Мадб, потянув Демельзу за рубашку. Она повернулась к дуэту Томболини: брат с сестрой болтали так, словно никогда и не разлучались. – Мы теперь оставим вас. У вас есть три часа для общения, а затем Демельза вернётся, чтобы отменить вызов, о'кей?
