Не может быть, чтобы Тирош рассказал обо всем Тувье, подумала она, не может быть, чтобы Тирош осмелился на это. Не может быть, чтобы Тувье все знал.
Она взглянула на мужа. Он с трудом оторвал глаза от потолка, затем медленно повернулся к ней. Взгляд его был совершенно безучастным.
— Адина звонила, — сказала она тихо.
Это было единственное, в чем она не сомневалась.
— Кто?
Рухама увидела, что телефон выдернут из розетки.
— Адина. Она разыскивает Тироша, — неуверенно произнесла Рухама.
— Чего это она ищет Тироша у нас?
— Не знаю. Она его со вчерашнего дня разыскивает. Он куда-то уехал?
— Не знаю. — Тувье привстал с дивана.
— Что случилось?
Тувье не отвечал. Рассеянно смотрел по сторонам.
Рухамой овладевала паника. Судя по всему, Тирош ему все рассказал, иначе быть не может.
Вдруг Тувье вздрогнул и поднялся. Маленькая комната была переполнена книгами, наваленными на стенных полках, на письменном столе, на полу. Часть из них была открыта, кое-где торчали закладки. Видно было, что этими книгами пользовались многократно.
— Это книги, бывшие в употреблении, ими все время пользуются, — в шутку сказал как-то Тирош Тувье.
Судя по застоявшемуся запаху в комнате, Тувье спал в одежде.
— Ладно, я позвоню Адине, — сказал он с измученным видом, — иначе она будет преследовать меня весь день. У меня нет сил с ней разговаривать.
Не успел он включить телефон, как тут же раздался оглушительный звонок. Тувье взял трубку, держа ее подальше от уха. Его бесцветные волосы были растрепаны. Вид его вызвал в Рухаме тошноту.
Знакомый ей мужской голос орал в трубке. Она стояла у двери и слышала почти все.
— Где Тирош?! — вопил Аронович. — Ты уже говорил сегодня с Адиной?
Тувье шепотом сказал, что еще ни с кем не говорил.
— Так откуда же ты знаешь, что случилось? — продолжал орать Аронович.
Тувье с опаской спросил: а что же случилось? Он прижал трубку к уху, и жилки на его лице набухли и посинели, пока он слушал.
— Хорошо, скажи ей, что я сейчас же отправляюсь на кафедру.
Он положил трубку. И посмотрел вдруг на Рухаму так, будто увидел ее впервые в жизни. У него был чужой, удивленный, совершенно незнакомый ей взгляд, когда он сказал:
— Идо Додай погиб. Несчастный случай.
Рухама глядела на него, не понимая.
— Да, да. Он занимался на курсах подводного плавания, и ему осталось еще два погружения, чтобы получить зачет. Позавчера он поехал в Эйлат, сразу после заседания кафедры. Он погиб вчера, подробностей у меня нет. Я еду на кафедру. Если меня будут искать, скажи, что я у секретарши. Она пытается найти Тироша еще со вчерашнего вечера.
