Холодок пробежал у Рэй между лопаток, когда она проходила мимо отодвинутой в сторону створки ворот. Она вздрогнула и с трудом удержалась от того, чтобы присвистнуть. Ворота из заклятого, холодного железа — многовато для частной пекарни. Даже если ее донимают феи.
За воротами курил охранник. Рэй остановилась рядом, помолчала, потом попросила сигарету. Затянулась и кашлянула. Она не привыкла курить на Этой стороне.
— Хорошая машина, — сказал охранник. Рэй скосила на него глаза. Парень был младшее ее лет на пять и страдал от недосыпа. — Много жрет?
— Она на дизеле, — Рэй пожала плечами и снова затянулась. Какое-то время они курили молча, потом Рэй спросила: — Давно ворота поставили?
Охранник нахмурился, что-то подсчитывая, потом ответил:
— Уже почти три года как. Осенью поставили, а следующим летом началась эта свистопляска. Так, получается.
Керринджер кивнула. Вот еще одна причина навести справки о предприимчивом Курте Манне, хозяине «Волшебной мельницы» до того, как наступит Самая короткая ночь. Рэй стрельнула еще одну сигарету, сунула ее за ухо и пошла к машине.
Радиоприемник поймал волну, едва внедорожник повернул на шоссе к Байлю. Салон машины наполнился томным голосом ведущей. Голос сулил до самого вечера ясную погоду и жару почти как в преисподней. Рэй выругалась и крутанула громкость до минимума, заставляя радио заткнуться. Потом достала телефон и набрала Ника О’Ши.
Шоссе вильнуло, обходя озеро Лох-Тара, мимо проскочил поворот, ведущий на проселочную дорогу к туманной черте Границы. Рэй закурила, не давая привкусу тумана ни единого шанса.
Что бы ни приходило к Середине лета на мельницу, оно не имело никакого отношения к Дикой Охоте. Лето — не их время. Эта мысль несла в себе некоторое облегчение.
Байль дремал на берегу озера, и в воде отражались старые дома центра, линия каменной набережной, а кроме них — остатки бастионов разрушенной крепости и небоскребы новых районов. От озера поднималась прозрачная дымка, горячее марево, вода блестела так, что резало глаза даже сквозь стекла темных очков.
Рэй оставила машину на стоянке и пешком нырнула в запутанное переплетение улиц Старого Байля. Мощеные камнем переулки походили на ущелья, зажатые между стенами домов. Здесь было прохладнее, древний камень нагревался медленнее, нависающие над переулками балконы давали тень. Окна щерились антеннами, на веревках сохло белье. Воскресным утром лабиринт переулков был не слишком людным, только из маленьких кафе пахло кофе, и играла негромкая музыка.
