— Добрые хозяева, укройте нас от погони и слежки. — Неожиданно Рэй улыбнулась: — И спасибо за землянику.
Питье и хлеб она оставила у корней высокой широколапой ели.
— Это какой-то ритуал? — Маккена заговорил, как только Рэй вернулась к машине.
— Не знаю, — отозвалась женщина. — Утром увидим. Давай спать.
В машине гусеница по имени Джон Маккена долго возилась на сидении, пытаясь устроиться так, чтобы ничего не затекало. Сама Керринджер заснула почти сразу же, и снился ей только шорох леса, негромко переговаривающегося снаружи.
Туман плотным покрывалом укутал лес утром. За окном джипа можно было разглядеть только очертания ближайших стволов. Туман был молочно-белым, с легкой прозеленью там, где за пеленой пряталась листва.
— Ну и заспались мы, — Рэй усмехнулась, потягиваясь. Весной на Той стороне редкое утро не будило холодом. Она выбралась из машины и пошла сквозь туман туда, где ночью оставляла нехитрое подношение.
Сзади Джон хлопнул своей дверцей, неловко запнулся о корень, зло выругался. В тумане звуки казались далекими и ненастоящими.
Хлеба у корней дерева не оказалось, бренди — тоже, а металлический стаканчик был с горкой наполнен земляникой. Рэй грустно улыбнулась и показалась находку Маккене.
— Наш дар приняли и отдарили в ответ.
— Что ты сделаешь с этим? — мужчина смотрел на землянику каким-то нездоровым любопытством.
— Заберу с собой, — Рэй пожала плечами. — Не выбрасывать же подарок.
Она нашарила в кармане куртки сигаретную пачку, сунула за ухо последнюю сигарету и ссыпала в пачку ягоды. Если волшебная земляника доживет, Рэй привезет ее отцу. Уилл Керринджер полжизни скитался по дорогам Другой стороны, но никогда не ел здешней земляники.
Через затянутый туманом лес ехали медленно. Стрелка компаса придерживалась строго одного направления и почти не дрожала.
— Ты сказала этому парню на лошади, что мы пришли за своим, — неожиданно проронил Маккена. — А если это не так?
— Это твоя дочь. Человеческое дитя. Ее дом — среди людей. — Рэй нахмурилась: — Или ты мне чего-то не сказал?
— Эбигейл, — Джон поджал губы, — моя жена тяжело болела. Врачи не смогли сделать ничего. Говорят… Кое-кто говорит, что она искала помощь и здесь, на Другой стороне.
— И пообещала им свою дочь в обмен на жизнь, — закончила за него Керринджер. Маккена кивнул. На его лице явственно читалось облегчение от того, что страшные слова произнес не он.
— Твоя жена умерла, — жестко сказала Рэй. — Даже если сделка была, им не за что брать плату.
