Длинный лимузин врезался в бок «кадиллака» прямо напротив копировального центра. «Кадиллак» перескочил бордюр и угодил решёткой радиатора в уличный фонарь. С пассажирской стороны распахнулась дверь, водитель перебрался через всё сиденье, вывалился на тротуар и, не вставая с четверенек, поспешил уползти подальше. Лимузин свернул к обочине, подрезая «кадиллак», резко затормозил, и прежде чем колёса перестали вращаться, открылись три дверцы.
Беглеца схватили, когда он хотел вскочить, и не позволили подняться с колен. Один из пассажиров лимузина приподнял полу своего элегантного тёмно-синего пальто и вытащил револьвер. Оружие скользящим ударом приложилось ко лбу коленопреклонённого человека. Обнажилась кость.
Энни видела все подробности. С отвратительной ясностью, скорчившись во тьме, внутри V-образного сектора вращающейся двери, она видела все подробности. Видела, как второй мужчина пнул в лицо стоящую на коленях жертву, ломая нос. Слышала хруст во внезапно притихшей ночи. Видела, как третий обернулся к лимузину, когда опустилось затонированное стекло и из темноты салона появилась рука. Окно открывалось с электрическим гулом. Видела, как тот третий подошёл к машине и принял из протянутой руки металлическую банку. Ниже по Парк-авеню начала завывать сирена. Мужчина вернулся к остальным и отдал приказ:
— Держите ублюдка крепче. Поднимите ему голову!
Энни видела, как двое других задрали жертве голову — блеснуло белое, из сломанного носа брызнуло красное. В зеленовато-жёлтом свете фонаря эти краски резали глаза. Туфли, шаркающие и шаркающие по тротуару. Третий мужчина извлёк из кармана пальто пинту виски. Энни видела, как он отвинтил крышечку и принялся лить спиртное на лицо жертвы.
— Откройте ему рот!
Мужчина в кашемировом пальто впился пальцами в суставы нижней челюсти жертвы, заставляя раскрыть рот. Судорожный выдох, блеск слюны. Энни видела струйку виски. Видела, как третий мужчина отшвырнул бутылку в сточный жёлоб, где она разбилась; и видела, как его большой палец вдавился в центр пластиковой крышки на металлической банке, видела, как он накачивает извивающуюся, рыдающую, вопящую жертву средством для прочистки труб «Драно». Энни всё это видела и слышала.
Кашемировое Пальто заставил несчастного закрыть рот и помассировал ему горло, чтобы тот проглотил «Драно». Смерть наступала гораздо медленнее, чем ожидалось. И гораздо более шумно.
В потоке ослепительного света, падавшего сверху, губы жертвы полыхали странно-голубым сиянием. Обречённый попробовал выплюнуть жидкость и попал на синий кашемировый рукав. Если бы опрятный франт из лимузина был убогим неряхой, безразличным к тому, что диктует журнал «GQ», ничего дальнейшего бы не случилось.
