Бросив взгляд через перила, она заметила мужчину на площадке внизу. Он не видел Энни. Он стоял, озираясь кругом.
Есть немало историй о том, как после аварии мать поднимает на руках автомобиль, чтобы спасти своего ребёнка.
Когда прибыла полиция, очевидцы в один голос уверяли, что плотная пожилая негритянка подняла тяжёлый глиняный горшок с деревцем, поставила его на перила и передвигала по ним до тех пор, пока он не оказался прямо над пострадавшим, а потом сбросила вниз, и горшок, пролетев три этажа, размозжил мужчине голову. Свидетели клялись, что это правда, но кроме нечётких указаний на старость, чернокожесть и непотребный вид, ничем не смогли помочь. Энни скрылась.
На первой полосе газеты «Пост», из которой Энни сделала стельку для правого ботинка, было фото четырёх мужчин, обвинявшихся в том, что они за несколько месяцев совершили более дюжины жестоких убийств бездомных женщин. Статью Энни не читала.
Приближалось Рождество, и мороз стал совсем жестоким — таким жестоким, что даже не верилось. Энни полулежала в нише дверного проёма, принадлежавшего почтовому отделению на углу 43-й и Лексингтон. Закутанная в накидку, с натянутой до переносицы шерстяной шапкой, со всех сторон обложившись кошёлками со своими пожитками. Мало-помалу начинал падать снег.
Со стороны 42-й улицы приближалась парочка, идущая на ужин: мужчина в плаще «Burberry» и элегантная женщина в норковой шубке. Они сняли номер в нью-йоркском «Хелмсли». Приехали из Коннектикута на три дня, чтобы воспользоваться празднествами и отметить одиннадцатую годовщину свадьбы.
Поравнявшись с Энни, мужчина замер и уставился в дверной проём.
— О боже, это ужасно, — сказал он супруге. — В такую ночь, боже, именно в эту ночь... Это просто ужасно.
— Деннис, прошу тебя! — взмолилась женщина.
— Я не могу просто так пройти мимо, — ответил он. Сняв лайковую перчатку, мужчина вытащил из кармана деньги, скреплённые зажимом.
— Деннис, они не любят, когда их беспокоят, — произнесла женщина, пытаясь его увести. — Они самодостаточны. Разве ты забыл ту статью в «Таймс»?
— Это всё проклятая близость Рождества, Лори, — сказал он, вытаскивая из пачки двадцатидолларовую банкноту. — Вот, этого ей хватит, чтобы оплатить постель по крайней мере на одну ночь. Их нельзя оставлять здесь без помощи. Видит бог, это самое малое, что можно сделать.
Мужчина высвободился из рук жены и подошёл к нише.
Он смотрел на женщину, завернувшуюся в накидку, но лица разглядеть не мог. Только маленькие струйки выдохов показывали, что она жива.
