И пульсирующие звуки ночной жизни, нарушающие кладбищенскую тишину…
Но Диме было не до антуража.
Он с легкостью добыл лопату (взял взаймы у соседа, соврав, что едет на дачу), а вот ускользнуть из дома оказалось не просто. Матери, всегда ложившейся спать рано, сегодня приспичило смотреть сериалы. Свет в ее комнате погас в пол-одиннадцатого.
Только тогда Дима покинул квартиру – и побежал. Он мчался изо всех сил, остановился дважды – перед трассой и в лесу, чтобы перевести дыхание.
«Черт, а где именно на кладбище он будет ждать меня?» – испугался Дима, озирая змеящиеся в темноте тропинки.
23.25.
Он почувствовал, как увлажняются глаза. От безысходности он готов был зареветь.
– Эй, пацан, – шикнули за спиной.
Дима вознес бы молитву Богу, если бы это было уместно.
Владдух стоял в тени пихты с пустым мешком за плечом. Он не стал выслушивать извинения.
– За мной, – приказал он.
У Димы отлегло от сердца.
Он пошел, созерцая тощую спину вампира. Следы, оставляемые Владдухом на пыльной земле, вели в противоположную сторону.
– Мы слишком близко к будке сторожа! – предупредил Дима.
– Сторож нам не помешает.
– Вы его?.. – По лицу Димы поползла восхищенная улыбка.
– Не. Просто они тут на ночных сторожах экономят. Так, нам сюда.
Вампир перепрыгнул через металлическую оградку. Мальчик за ним. В темноте нога Димы зацепилась за скамейку, стоящую внутри оградки, и он полетел лицом в могильный холм.
Владдух воздел к луне розовые зрачки и недовольно закряхтел.
Дима отряхнулся, смущенный своей неловкостью. Зажег фонарик (к утру он сможет видеть в темноте, ага!).
Луч осветил простенький железный крест с фотографией и надписью: «Валерия Лаврова, 13.03.1975—17.06.2013». Изображенная на фотографии полная миловидная женщина скончалась около месяца назад.
* * *
– Это ваша возлюбленная? – спросил Дима, театрально понизив голос.
– Ты с дуба рухнул? Хватит задавать глупые вопросы. Копай. У нас времени в обрез.
Дима принялся копать.
Первые полчаса работа ладилась. Лопата жадно вгрызалась в мягкую почву, Владдух созерцал процесс, сидя на скамейке. Но вскоре новичок в гробокопательском деле почувствовал усталость. Руки сводила судорога, мышцы деревенели. Под перчатками запылали мозоли.
Чтобы не рухнуть без сил, он абстрагировался от своей телесной оболочки.
Представил себя нового, прижимающегося бледным лицом к Дашиному окну.
– Впусти меня…
Даша спускается с кровати, идет на негнущихся ногах по дорожке лунного света. Под полупрозрачной рубашкой розовеет молодое тело.
